Конечно, в теории было много белых пятен, но цепочка выстроилась вполне логичная и настроения мне это не прибавило.

– Ну и глухомань, – поморщилась Ника, – и, полагаю, мы примерно на полпути?

– А в твоём городе тротуары золотом покрыты? – оскорбилась за родные края, а она хмыкнула:

– Да такая же дыра. Чего психуешь?

– Что, если инициатором стрельбы на ферме был Максим? – спросила с надеждой на то, что она тут же опровергнет теорию, задавив своей железной логикой, но она подумала немного и пожала плечами:

– Мог. Это многое объясняет, – я скривилась, а она развила мысль: – С другой стороны, психопатом он не выглядит, дал бы чёткое задание, с кем свести счёты. И гуляющая по лужайке престарелая мамзель в шляпке точно осталась бы жива.

– А что, если те, кого он нанял, занялись самодеятельностью? Думать головой не хотелось, искать возможность, как застать четвёрку одних, тоже, просто убили всех, чтобы не осталось свидетелей. Задание выполнено? Выполнено. Никаких претензий.

– Ну, выполнено, всё же, не до конца… и, врать не буду, вариант вполне вероятный.

– Да кто знает, до конца или нет? Марина сто процентов рассказала ему в ту же ночь, что пряталась с блондином в лесочке. Он мог уйти совсем недалеко. Номера машины Максим наверняка срисовал, ещё покидая ферму.

– Найти того, кто этого не хочет, не так-то просто. Посмотри вокруг, да тут палатку в лесу можно поставить и жить там неделями. Погода вполне располагает.

У неё зазвонил телефон, она поставила на громкую связь и сказала:

– Да, Саш.

– Мы въезжаем в город. Куда ехать?

– Шустро… так, ладно, двигай на юго-восток, через центр, чуть позже вышлю точку. Нам ещё носом землю рыть.

– Окей! – отозвался бодро.

Вероника отложила телефон и поддала газу, разогнав шедевр отечественного автопрома до предела возможностей, а через десять минут мы уже въезжали в посёлок. Ещё минут двадцать по жутким ухабам, подъехали к самой ферме, она быстро скинула точку и достала из багажника саперную лопату и фонарик.

– Веди, – сказала с видом кладоискателя. В глазах нездоровый блеск, на губах блуждающая улыбка… от этой девицы мне было слегка не по себе и я поспешила списать её нездоровый энтузиазм на радость перед скорой встречей с другом. И решительно зашагала через ферму к забору, где закопала мобильные.

Через десять минут уже держала в руках вожделенную перчатку, ногой сгребая землю обратно, чтобы подкоп не так явно бросался в глаза. Вероника переминалась рядом с ноги на ногу, подсвечивая мне, послышался звук мотора вдалеке, она заулыбалась, а до меня дошёл сладковатый запах, который я не перепутаю ни с одним другим. За годы, проведённые в общежитии, я слышала его слишком часто. Кто-то курил косяк.

Я напряглась, вглядываясь в темноту, а затем резко отобрала фонарик у Вероники и бросила его в сторону, сокрыв нас в темноте. И тогда раздался первый выстрел.

Мы обе присели, столкнувшись головами, кто-то ухватил меня под живот, утаскивая в сторону ближайшего домика, я взвизгнула и начала брыкаться, но мой рот с силой зажала крепкая ладонь, а на ухо прошипели резко:

– Да я это, завали!

Я резко двинула Васю локтем, он разжал руку, но не отпустил, быстро двигаясь в сторону укрытия.

– Там Ника! – зашептала испуганно, он практически бросил меня за домик и выхватил из-за спины пистолет, вглядываясь в темноту.

– Замри, – сказал глухо, а с той стороны, откуда он приволок меня, закричали:

– То, что раскопали, мне! Или Маринке хана!

И этот голос я узнала без труда. Виталик, будь он не ладен. И в темноте явно перепутал блондинок.

Ночь безлунная, небо затянуто, темнотища – хоть глаз выколи. Лишь метрах в тридцати валяется фонарик, выхватывая лучом света часть поросшей травой лужайки.

– Отдай ему, – зашипела на Васю, а он процедил сквозь зубы:

– Замри. Жди.