Их чужие дети - Таша Таирова (2023)

– Хорошая она девочка, очень славная, только вот козёл какой-то так её обидел, что она до сих пор никому не доверяет. Кстати, он кто таков, не знаешь?

– Он с Иринкиным отцом Виктором Ивановичем работал, некто Юзов Юрий Петрович, да только недавно разошлись их пути – Акони обнаружил непорядок в счетах, начал выяснять и вышел на своего давнего друга, так сказать. Помните, приступ у Марии Владимировны сердечный случился? Это как раз в то время было. Мама Ирины очень это предательство тяжело пережила, это она ещё не знает, что он отец её внука. Ира тогда так плакала, я её еле успокоила!

– Скотина, – прошептала Симонова. – У каждой женщины своя грустная история. А он в курсе, что сын у Иринки от него?

– Не знаю, он даже в свидетельстве о рождении не записан. Никакого участия в жизни малыша не принимал никогда. А как можно назвать такого отца, который не присутствует в жизни ребёнка даже по документам?

– Папка, пустая папка для бумаг, – отрезала Телегина. – Господи, куда мужики нормальные подевались? У меня вчера на приёме был один. С мамой, – подняв бровь, уточнила она. – Такой весь печальный, такой грустный, аж оторопь берёт. Выходишь в коридор, а там он сидит. Девочки, грустные мужчины – это пипец! Вот сидит он, и душа его изранена, и тоска в глазах, и мир его не принимает, и ему хочется, чтобы он сдох... Его хлебом не корми, дай сдохнуть! А тебе надо переубедить в этом не его, а маму. А у него энтерит в тяжелой форме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А вы энтериты смотрите? – с удивлением спросила Таня, отправляю очередную тарелку с нарезкой на боковой стол, где уже стояли блюда с холодными закусками.

– Энтеpит, моя дорогая, – профессиональное заболевание таких вот мальчиков, это воспаление пальца, возникающее пpи частом нажатии на клавишу «ENTER». – Симонова прыснула, а Телегина продолжила: – А пришёл он, точнее мама привела, с плоскостопием, хотя там больше плоскопопие – это тоже профессиональное заболевание программистов, которое часто сопровождается вислопузием.

– Лилька! Откуда ты набралась такого, а? – Вера Андреевна уже не скрываясь смеялась, чем вызвала интерес к разговору у мужчин.

Леонид Анатольевич заглянул на кухню, подмигнул Татке и тихо спросил:

– Не обижают тут тебя? Если что – ябедничай сразу мне, уж я-то быстро разберусь.

– Ха, разберётся он, – воскликнула сестра генерала и запустила в него луковым пером. – Он, Танюша, говорит, что мы с Верой как дворники разговариваем, ругаемся и непонятными словами кроем всё, что под руку попадает. Ты ж вспыхиваешь при наших разговорах, как красна девица!

– Настоящие мужчины при виде женщины не краснеют, а бледнеют. Крови для лица не остаётся.

Симонова метнула в мужа свой фартук и откусила огурец, он со смехом опять подмигнул Татке и скрылся со словами:

– Мужики, наши женщины очень странные люди! Они могут есть солёные огурцы просто так! Без водки!

Потом было весёлое застолье, тосты, поздравления, пожелания и подарки, салют и снежки под громкий визг и смех Татки. Она и не помнила такой весёлый новогодний праздник и, уже засыпая в кресле под ёлкой, она услышала тихий голос:

– Лёнечка, отнеси дочь в комнату, пусть поспит. Что-то она сегодня уставшая какая-то, может, болит что-то, но молчит как стойкий оловянный солдатик.

Она и уснула с улыбкой на губах, мечтая, чтобы эти люди так и остались в её жизни с их теплотой и любовью, доказав ей, что можно наполнить отношения до краёв счастьем и нежностью, всем тем, чего ей так не хватало в доме родителей.

На следующий день Костя отвёз её домой, договорившись встретиться на работе. Рабочее утро началось с обхода, назначений, новых поступлений, телефонных звонков и кучи историй родов.