Игры сердца (ЛП) - Кристен Эшли (2021)

Дасти, ухмыляясь, следуя за его дочерью, подняла ему настроение. Просто потому, что Дасти спускалась по лестнице в его доме, чувствия себя при этом вполне комфортно, естественно, как будто она спускалась по его лестнице миллион раз, и ему это чертовски понравилось. Плюс, было понятно, что ей понравилось проводить время с его детьми и особенно с его дочерью.

Его настроение еще больше улучшилось, когда он вошел в огромную залу и увидел, что сотворила Дасти.

Массивные связки серебристо-белых, блестящих фиолетовых и глянцевых черных воздушных шаров на длинных нитях находились повсюду. Фиолетовые и черные искусно скрученные ленты пересекали потолок крест-накрест. Обеденный стол был покрыт блестящей черной пластиковой скатертью, присыпанной серебряным и фиолетовым конфетти в форме луны и звезд. На столе стояла красивая центральная часть, сделанная из серебряной, черной и фиолетовой фольгированной проволоки в виде стеблей. Фиолетовые, серебряные и черные пластиковые подносы, и миски уже были заполнены закусками, стоявшими на обеденном столе и в разных местах по комнате. Стопки тарелок и салфеток такой же цветовой гаммы были расставлены вокруг стола. И посередине стола стоял чертовски высокий торт, покрытый глазурью из сливочных завитков. По бокам он был украшен россыпью крошечных серебряных шариков, темно-фиолетовыми завитками глазури, а вокруг тонкими художественными завитушками и крошечными черными кружочками. В довершение всего — необычным, замысловатым почерком Дасти, со множеством завитушек, было написано наверху: «С Днем рождения, Рис».

Господи, если бы он купил этот торт, ему пришлось бы заплатить небольшое состояние. И если бы это было хоть вполовину так вкусно, как выглядело, это было бы чертовски великолепно.

Полтора часа спустя он понял, что торт на вкус и вполовину не так хорош, как выглядел.

Он был гораздо вкуснее.

Дасти не лгала. Его женщина умела делать торты.

Примерно через полсекунды, как он вошел в комнату и еще осознал не все произошедшие изменения, услышал, как Кларисса закричала: «Торт состоит из пяти слоев! Пяти! Каждый разрезаем пополам, получается десять! Наполненных глазурью!»

Он посмотрел на дочь, так давно не видел ее такой возбужденной и радостной, не слышал ее звонкого голоса, не видел неподдельного счастливого света в ее глазах, что не понял, чего хотел больше. Обнять ее. Или отвести Дасти к пруду и отблагодарить.

Он обнял дочь.

Затем одарил свою женщину взглядом, в котором сквозило обещание.

Она не пропустила его взгляд и не стала скрывать, что ей понравился его взгляд.

Затем Дасти отвела Ноу на кухню, чтобы разобраться с едой, которую нужно разогреть, а Кларисса взяла его за руку и повела по комнате, рассказывая ему о своем дне с Дасти.

Эта информация включала в себя, почему ее макияж оказался другим. Потому что его сделала Дасти.

Он не мог сказать, что ему вообще нравился на ней макияж. Он также не мог сказать об этом своей дочери.

Рис разрешили краситься, когда ей исполнилось четырнадцать. Ее ранние усилия были не самыми сильными, что означало, что она училась сама, мать не советовала, что делать и как. К счастью, в конце концов она поняла всю хитрость — выбрав правильный путь.

Он был парнем, но понял из того, что рассказывала Рис и макияже, понял, что сидеть с женщиной, обладающей красотой Дасти, делающей макияж — это удовольствие для девочки-подростка.

И в одном можно было быть уверенным — Дасти перешла далеко за рамки услуги, полностью стер гнев и боль его дочери из-за утреннего разочарования, которое ей преподнесла ее мать.