Игры сердца (ЛП) - Кристен Эшли (2021)

— Нет, — возразила я глупо, но правильно, мое сердце теперь бешено колотилось, мешая мыслить, — думаю, это ты сказал мне, что я влюблена в тебя.

Его брови сошлись вместе, и это тоже выглядело горячо.

— Ты не согласна? — выстрелил он в ответ.

— Ух... нет, — ответила я.

Затем его брови взлетели вверх, и, черт возьми, это тоже было горячо.

— Почему?

Снова глупо, но все же правильно, я решила высказать свою точку зрения:

— Технически это означает сильно заботиться друг о друге.

Он скрестил руки на груди (да, тоже горячо) и спросил:

— Ты понимаешь, что я злюсь?

Я кивнула.

— И ты хочешь продолжить, пока этот идиотский разговор о том, что ни в малейшей степени не является идиотским, не разозлил меня еще больше?

Я подумала, что это хорошая идея, поэтому решила ее осуществить.

— Я пытаюсь сказать то, что у меня нет своего дерьма, ты берешь на себя мое дерьмо, прикрывая меня, а потом разбираешься со своим дерьмом.

— Дасти…

Я сделала шаг к нему, подняла руку и сжала пальцы на его предплечье, говоря:

— Малыш, я не слабая. У меня нет страсти шопоголика. Я не кто иная, как Дасти. У нас многое происходит, но твоя бывшая жена — заноза в заднице, но я не рухну под тяжестью этой занозы. Много лет ты заботишься о множестве людей, надрывая свою задницу. Ты привык к этому, но откровенно говоря, со мной твои проблемы — это больше не только твои проблемы.

— Хорошо, я это понял, Дасти, но тебе нужно понять то, что я не против надрывать задницу ради тех, кого люблю. Это моя работа, и я делаю ее не потому, что должен, а потому, что она мне нравится. Я против надрывать свою задницу, когда в ответ получаю дерьмо, но если я не получая никакого дерьма, это совсем другое дело. Я знаю, что ты не слабачка, и привыкнешь к тому, что, когда ты со мной тебе больше не нужно постоянно быть сильной.

Я ошеломленно уставилась на него.

Он еще не закончил. Я поняла это, когда он продолжил, скорее, прогрохотал каждое слово.

— И ты привыкнешь быть моей женщиной, я объясню, что это значит. Я буду терпеть дерьмо, но моя женщина не будет, — он наклонился и закончил, — никогда. Людей, передающих ей это дерьмо напрямую или косвенно через меня.

Я не произнесла ни слова.

Но в голове у меня все кружилось.

Никогда.

Никогда в моей жизни, кроме моего отца и моего брата, ни один мужчина не вставал на мою защиту.

Никогда.

Наконец я обрела голос и спросила:

— Мы вроде как ссоримся из-за того, что любим друг друга, и ты собираешься заботиться обо мне?

— Предупреждаю, Дасти, я разозлился, Одри, потому что она — Одри решила сыграть в какую-то игру со мной, решила заставить меня играть по своим правилам, нам не нужно ее дерьмо. Я не в настроении шутить.

Я сжала губы.

Затем глупо, но корректно, выпалила:

— Просто чтобы прояснить кое-что из вышесказанного тобой. Думаю, с большой вероятностью, никогда не случится, что я распущу волосы и отправлюсь играть в карты на речном пароходе с Рондой. Я едва могу вытащить ее из спальни. Сомневаюсь, что смогу доволочить ее к реке Огайо.

Майк уставился на меня.

— Хотя она практически пребывает в трансе, — неразумно продолжила я перед лицом его свирепого хмурого взгляда. — Я могла бы посадить ее на одну из этих штуковин на колесиках и усадить перед автоматом для видеопокера, но не знаю, зачем мне тратить такие усилия. Если я захочу поиграть в азартные игры, зайду в Интернет, куплю дешевые билеты, и мы с тобой проведем выходные в Вегасе.

Майк не сказал ни слова.

Я продолжала.

— Хотя я никогда не плавала на речном пароходе, и мне нравятся азартные игры. Может нам стоит спланировать поездку.

Майк заговорил:

— Я думаю, сейчас самое время заткнуться.

Я сжала губы.

Это длилось секунду.

Затем раздалось: