Право на Одиночество - Евгения Шамшина (2023)

Анна отрицательно мотала головой. Потрясений в действительности было слишком много. Не могла понять какие эмоции испытывает сейчас, кроме отвращения к себе. Она смотрела на Сергея, и он был чужим и незнакомым ей. В голове не укладывалось. Но она, в действительности, ничего не замечала… хотя мелких моментов и деталей было предостаточно. Вышла из ванной, оделась. Сергей сидел в таком же положении, опустив голову и потупив глаза. Ему хотелось сдохнуть. Сейчас, она взглянула на ещё вчера самого родного человека… Закусила губу, борясь с собой.

— Ты мазохист… самый конченный. Я не могу представить сколько боли доставила тебе. Я прошу тебя только об одном. Давай больше не будем встречаться, не будем общаться… больше никогда. Так будет лучше. Для всех.

И она ушла, оставляя мужчину один на один со своими мыслями, со своей болью и со своей больной любовью.

Свежий воздух. Солнце. И чувство полнейшего опустошения. Жизнь старательно выжимала ее, как лимон. Она проще приняла и пережила изнасилование, чем инцидент с Сергеем. В один миг она лишилась единственного, как считала-надёжного друга. Далее каждый новый день давался ей с большим трудом. Из нее выкачали жизненные силы, никаких подпиток и эмоций. Оглушающая пустота. За хладнокровным лицом, похожим на маску. Не было сил даже на натянутую улыбку. Дверной колокольчик тревожно звякнул к закрытию. Аня невольно вздрогнула, предчувствуя беду, всеми фибрами души. Огромная фигура беззвучно и неспешно подошла к ней. Дрожащими руками отложила упаковочную бумагу и на негнущихся ногах повернулась. Громов был серьёзен, как и всегда. Он внимательно изучал девушку. Лицо ее осунулось. Выглядела измотанной и выцветшей. Это сильно добавило ей возраста. Не было и привычного блеска в глазах, сейчас она действительно была серой тенью. Замешкался, обдумывая свой поздний визит. Она же прекрасно понимала, что его появление не сулит хороших новостей.

— За тобой ведётся наблюдение.

Его глубокий низкий голос эхом раскатился по салону. Так что цветы дрогнули. Внутри что-то оборвалось. Казалось, она больше уже не сможет выдержать этих беспощадных ударов судьбы. Взглянула на мужчину пустыми глазами. Искала хоть нить надежды к спасению.

— Почему я… — Риторический вопрос в воздух. — Кто я такая?.. зачем за мной следить… почему все это происходит со мной… я как героиня дешевых боевиков. Господи, неужели всё это никогда не закончится. Почему я… Кто на этот раз? — Обратилась она к пришедшему, и мгновенно сама ответила. — Сокольский? — Громов кивнул. — Я не понимаю… Что им это даёт?.. следить… это ведь так унизительно… я, как крыса в аквариуме.

— Только наружное наблюдение. — Пояснил мужчина, будто стараясь оправдать действия клиента.

Аня уставилась на Громова. Мысли в ее голове загудели, напоминая осиный рой. Их было так много, что виски готовы были разорваться. Понимала, что он появился здесь не для того, чтобы рассказать о незначительной слежке, вернее не только для этого. Всё закрутилось с бешеной скоростью до тех пор, пока кубик Рубика не начал складываться. Он понял всё, прочитал в ее глазах. Но терпеливо продолжал ждать. От своих догадок стало так страшно, что похолодели кончики пальцев. Поразилась тому, что уже в который раз не замечала очевидностей. Сокольский следил за ней. Её жизнь едва устаканилась, и стала приобретать оттенки настоящего, когда она решилась довериться Максиму. И практически сразу после неожиданного возвращения Сокольского всё полетело под откос. Девушка невольно закрыла лицо руками, хотелось сжать пальцы, чтобы было больно, чтобы очнуться где-то далеко, не здесь.

— Это делает губернатор?

Громкий шепот и одуревающий взгляд сквозь пальцы. Тяжёлый подтверждающий вздох Громова. Теперь вдруг всё встало на свои места. Выстроилось в стройный ряд. Было ли от этого легче?