Исполнение желаний - Джеймс Саманта (1998)

Несмотря на слабый росток надежды, что трепетал у нее в сердце, Хизер не смогла сдержать слез. Они отъехали не так уж далеко, когда карета вдруг резко свернула в сторону и, дернувшись, остановилась. Хизер услышала громкие неразборчивые крики, затем глухой стук, словно что-то упало. Сердце зашлось от страха, и она даже привстала с сиденья.

Дверца кареты распахнулась. Хизер увидела тусклый блеск пистолета, а потом чья-то скрюченная пятерня больно схватила ее за руку и, грубо рванув, бесцеремонно выволокла наружу. Перед ней стоял мужчина в грязной, оборванной одежде. Волосы его были черны, как ночь, глаза горели каким-то адским огнем, губы кривились в злорадной ухмылке.

Крик застрял у нее в горле. Неописуемый ужас пригвоздил ее к месту. Она знала это лицо – и знала прекрасно… Это был человек из ее сна.

Глава 23

Хизер беззвучно шевельнула губами. Толстая, как полено, рука угрожающе взметнулась вверх. Прикрыв ладонями голову, Хизер сжалась в ожидании удара, но не отпрянула. Удара так и не последовало. Насладившись ее страхом, он довольно загоготал. Грязным пальцем нагло провел по ее мокрой щеке.

– Ничуть не изменилась, – фыркнул он. – Какой сопливой гадиной была, такой и осталась.

Так это и есть ее отец – Джеймс Эллиот. Он оказался таким же отвратительным, как и в ее сне. Сердце Хизер екнуло и тяжело, неровно забилось. В душе у нее царил беспросветный ужас, но она дала себе слово ничем его не выдать.

– Что вам от меня нужно? – смело вздернув подбородок, надменно спросила она.

Эллиот в притворном изумлении округлил глаза:

– Ба, как культурно мы разговариваем! Думаешь, я тебе не ровня, а? Ничего, сейчас разочаруешься.

И он поволок ее к стоявшей неподалеку лошади. Тут Хизер заметила кучера – он лежал на дороге лицом вниз. Хизер вскрикнула и бросилась было к нему, но Эллиот рванул ее на себя.

– Да не помер он, не помер! Правда, когда очухается, то, может, и пожалеет, что жив. – Он злорадно хохотнул. – Лучше о себе побеспокойся, барышня.

Хизер выдержала его наглый взгляд.

– Ведь это ты пытался вчера застрелить меня, верно? Почему? Почему ты хочешь убить собственную дочь?

– Ты, деваха, мертвая дороже стоишь. Живая ты мне и даром не нужна. У меня ведь остались кое-какие кореша. Вовремя сунул пару монет в нужный карман, и пожалуйста – какая радость, моя доченька успела сколотить приличное состояние. – Глаза его загорелись алчностью. – Кажись, у тебя, моя радость, в Ланкашире целое поместье, а?

«Дамиан оказался прав», – подумала Хизер.

– И ты, значит, решил, что, если я умру, имение будет твоим?

Он довольно улыбнулся:

– Правильно понимаешь! А кому же еще оно достанется? Я, может, и неуч, дочка, но все-таки не полный дурак. Я ж твой единственный кровный родственник, вот так.

– Да кто тебе поверит? – насмешливо усмехнулась Хизер. – Кто после стольких лет поверит, что ты мой отец?

– Ишь, какие мы умные! – осклабился Эллиот. – Да мне раз плюнуть достать запись о твоем рождении. А еще легче доказать, что ты и есть та самая увечная, что была вместе с твоей мамашей, когда та убилась до смерти.

Хизер охватил безрассудный гнев.

– Тогда, если ты собрался убить меня, давай убей, и дело с концом!

Эллиот насмешливо прищурился:

– Кажись, мать умудрилась передать тебе свой собачий характер. Но я решил быть великодушным и дать тебе пожить чуток подольше, – с подчеркнутой медлительностью проговорил Эллиот. – Я прикинул, что малость, поспешил, когда хотел тебя тогда пришить. Всегда был уверен, что от такой сопливой гадины, как ты, толку не будет. А гляди-ка, промахнулся.