Изабелловая масть - Дарья Данина (2023)

Пётр думает, что у него хороший тыл. Он уверен в том, что я буду искать её до бесконечности. Он уверен, что у него всё просчитано до мелочей. Однако он не всё просчитал. Он не учёл, что в его крыше тоже может быть протечка. Крысы найдутся везде. И пока этот ублюдок наслаждается своим нынешним положением, под него копают. И яма будет слишком глубока. Он окажется в этом дерьме по самую пасть. Захлебнётся как только надумает открыть её…

Валдай остался в столице. Через четыре часа мы с Русланом будем в Бухаресте. Действовали так быстро как только могли. По прибытии в Румынию будем отталкиваться от той информации, что у нас есть. Её пока не так много, но это лучше, чем ничего.

— Клим звонил, — Руслан поравнялся со мной, закуривая, — пока никаких новостей. Но чует моё сердце, что они не так далеко от столицы. Скорее всего, это пригород. Возможно, глухая неприметная деревня.

— Я тоже так думаю, — вдыхаю горький дым и наблюдаю за тем как со взлётной полосы поднимается частный борт.

— Пётр? — Руслан кивает на лайнер, взмывающий в небо.

— Угу, — нетерпеливо тру отросшую щетину, которая сейчас стала похожа на полноценную бороду, — осталось немного.

Меня одолевает желание оказаться в Бухаресте раньше этой мрази. Но в некоторых моментах спешка только вредит. Поэтому мы летим следом.

— Всё будет хорошо, — Руслан плечом задевает моё, — и не такое дерьмо расхлёбывали…

Глава 33

Вера

Его руки были в крови. В прямом смысле. Костяшки были сбиты, и на них красовались засохшие корочки. Такие же, как на моем лице.

Архип стоял напротив меня. Слегка сдвинув штору, он протянул руку, чтобы подать мне полотенце.

— Тебе это нравится? — сглотнув тяжёлый ком в горле, я задала вопрос, терзающий меня уже не первый день.

— Что именно? — мгновенно отозвался.

— Твоя… работа? — Я забрала у Архипа полотенце, и его рука тут же скрылась за шторой. — Тебе всё это нравится? Об этом ты мечтал, когда был ребёнком?

Обернув вокруг себя полотенце, я дёрнула шторой, посмотрела ему в глаза. Не увидела в них никаких эмоций.

— Я мечтал быть танкистом, — хмыкнув, он снова сложил руки на груди и, оттолкнувшись от стиральной машины, сделал два шага ко мне, — но ростом не вышел…

— Поэтому стал сутенером? — Я не понимала… ведь в моём понимании — человек, имеющий здоровую психику, не выберет профессиональную деятельность подобной той, что выбрал он. Мне было любопытно: что у него в голове?

Зачем?

Чтобы мне было о чем подумать. Чтобы занять свою голову чем-то, кроме призрачного спасения.

— Я не сутенёр, Вера, — прохрипел, слегка наклоняя голову к плечу. Его взгляд коснулся ссадин на моём лице, и в этих местах я почувствовала слабое жжение.

— А кто же, если не секрет? — Я не становилась смелее. Вовсе нет. Я, кажется, становилась безразличной.

Его губы исказила кривая улыбка. Уголки опустились, а подбородок слегка поджался.

— Секрет, — произнёс после затянувшейся паузы. Горячее дыхание коснулось кожи на лице, и мне захотелось умыться ледяной водой. Взгляд спустился на мою шею. И ниже, задерживаясь на груди, стянутой полотенцем.

Снова пропихнув по сухой глотке вязкий и отвратительный ком, я задержала дыхание. Подняла руки, стискивая в кулачках махру и удерживая полотенце.

— С лёгким паром, — возвратился к моим глазам, и отступил от края ванны.

Я ничего не ответила. Взглянув на Архипа исподлобья, переступила высокий борт и, стягивая края полотенца, ждала очередной команды.

Но её не последовало. Подыгрывая моей немногословности, Архип открыл дверь и взмахом руки, указал мне на выход. Закинул на плечо мою одежду и последовал за мной.

Оказавшись в комнате, я поняла, что в доме больше не играла музыка.

Наконец-то. Меня тошнило от неё.