Отражения - Марина Фурман

Ну отлично! Прекрасно просто! С одной ногой особенно не побегаешь, и это ему еще нужно выбраться из полосы ловушек… Но все потом, сначала — остановить кровь, потому что быстрее течет только время.

— Да ты издеваешься! — услышал он над самым ухом где-то через пять минут отчаянной борьбы с бинтами и резко развернулся.

Растрепанная и заспанная, командор возвышалась над ним с оружием в руках. Она даже платок надеть не успела и спутанные черные с проседью волосы неаккуратно падали на плечи.

— Вообще-то, я истекаю кровью, — огрызнулся он и только потом заметил седину.

Спокойно, Ланн, она не умирает прямо сейчас! Бывает, что люди седеют после тридцати — это почти нормально. Это свидетельство трудной жизни, а не скорой смерти. Она просто… немного старше, чем ты ее запомнил. На десять лет, да. Как и ты, между прочим! Как давно ты сам подходил к зеркалу, старый козел?

— Одно другому не мешает, — хмыкнула она и убрала оружие. Сделав несколько шагов в сторону, она села на землю и прислонилась спиной к дереву. — Что тебе нужно от меня?

Наверное, бывало и хуже, но Ланн не в состоянии вспомнить, когда. Крики солдат, умирающих в отчаянном и бесполезном сражении за павший много лет назад Из. Неотступное стрекотание голодного роя Дескари. Рычание демонов, безумное и голодное… И торжествующий хохот балора, вытаскивающего окровавленный меч из груди командора только для того, чтобы замахнуться еще раз.

Они победили снова. Все обошлось и командор лежит на своем спальнике на другом конце лагеря не шевелясь, чтобы раны не открылись вновь. Граф Арендей свалился пять минут назад, даже не стряхнув брезгливо со спальника пепел. Слабым голосом он пригрозил, что тот, кто тронет его до рассвета, будет залечен до такой степени, что лишится всех отверстий в теле, даже самых необходимых. Уголек лежала, запрокинув голову, и смотрела на кружащих над ней насекомых. Она не моргала, ее бледное лицо казалось мертвым.

— Я думала твое место — там, — не открывая глаз, прошептала Сайдири, когда Ланн сел рядом с ней.

— Оттуда мне не слышно, как ты дышишь, — он зачем-то тоже перешел на шепот, хотя был в состоянии говорить громко — не его же балор едва пополам не разрубил. Ланн пустил стрелу ему точно в глаз, и тот повалился назад, но было уже слишком поздно.

— Я не собираюсь умирать.

— Час назад, когда Дейран собирал тебя по частям, это было неочевидно.

— Да брось, — слабо улыбнулась она и открыла глаза. — Я везучая. Ничего со мной не случится.

Ланн фыркнул и отвел взгляд. Случилось уже, и он допустил это. Интересно, она уже жалеет, что выбрала такого хренового защитника, или до нее только к утру дойдет?

— А если случится, какой-нибудь храбрый молодой монгрел обязательно окажется рядом, чтобы прикончить демона до того, как он прикончит меня.

Он должен был сделать это раньше! До того, как ее вообще коснулось лезвие меча! Но когда вокруг эти летающие тараканы, прицелиться так сложно, а от доспеха балора стрелы просто отскакивают…

— Ты… — она кашлянула и поморщилась, — можешь принести спальник сюда, если не веришь, что я дотяну до утра. Тебе действительно нужно поспать, Ланн. Нам всем нужно.

Если она начнет задыхаться или вновь откроется кровотечение, лучше бы кому-то быть рядом, чтобы с риском для жизни разбудить графа и растолкать Уголек. Даже если этот кто-то будет находиться гораздо ближе, чем заслуживает. Так что Ланн встал и перенес спальник под скучающим взглядом Грейбора, невозмутимо выпускающего дым в кишащее насекомыми небо. И что у него только в этом табаке?

— Я все еще жива, — криво усмехнувшись, прошептала Сайдири, когда Ланн улегся и уставился на нее, боясь пропустить… что угодно, — мне каждый час отчет подавать или ты все-таки вздремнешь?