Любовь и Боль - Стеффи Ли

Я не могу ему сопротивляться, и рассказать обо всем Лизи у меня тоже никак не получается. Если говорить честнее, то сопротивляться Райану мне не хочется, а рассказывать подруге я боюсь. Стоит только подумать о том, что вот он подходящий момент для признания, как рот наполняется невидимым клеем, а губы отказываются двигаться. Тело вступает со мной в конфронтацию и каждый раз выходит победителем.

Моя жизнь в доме Стилов превратилась в спектакль, разыгрываемый внутри другого спектакля. Мы с Райаном продолжаем изображать наставника и влюбленную в него ученицу, только теперь моя игра приобрела новые движения, жесты и выражения, о которых я раньше и не помышляла. А мой учитель мгновенно меняет безразличный взгляд на прожигающий всю меня насквозь, стоит Лизи отвернуться или оставить нас ненадолго вдвоем. Мое тело вмиг наполняется жаром и отвечает ему в ту же секунду.

Игра в невидимые прикосновения… Слегка, плавно, незаметно, нежно, жадно, мимолетно. Славно.

Главное правило — не попасться на глаза Лизи.

Каждый раз я испытываю дикий стыд перед подругой и наставляю себя собраться и признаться ей во всем. Но стоит его руке коснуться моей оголенной кожи, как совесть уходит в туманные дали.

— Не смей краснеть, — шепчет он мне в волосы. — Так ты нас выдашь. Считай это очередным уроком.

*

— Мне не нравится, что Клод трется здесь целых три дня в неделю. — недовольно говорит утром Райан, обнимая меня сзади, пока я готовлю нам с ним завтрак.

— Почему? — тихо спрашиваю я, когда его горячее дыхание обжигает мою кожу возле уха.

Мужские губы оставляют на моей шее несколько нежных поцелуев, а потом он разворачивал меня к себе и впивался в мой рот жадным поцелуем.

На мои слабые протесты лишь глухо отвечает:

— Не волнуйся, она еще спит.

Сильные руки прижимают к твердой мужской груди. Наши языки исследуют друг друга, а его ладонь проскальзывает под мою футболку.

— Вы уже внизу? — раздается сверху голос Лизи и моментально отрезвляет.

Пытаюсь отстраниться от Райана, но ему доставляет удовольствие меня мучить. Он крепко прижимает меня к себе, продолжая проводить языком по шее, сводя с ума нервными и будоражащими конвульсиями наслаждения.

К моменту, как Лизи появляется на кухне, наставник с бесстрастным лицом сидит за столом, изучая что-то в своем телефоне, а затем мило здоровается с сестрой. И если та подходит к холодильнику, то я удостаиваюсь его довольной ухмылки. Хотела бы я уметь так же быстро сменять на лице настроение.

*

— Давай расскажем сегодня Элизабет о нас, — спокойно предлагает Райан, когда подруга уходит на кухню за соком, а мы вдвоем остаемся сидеть в большой комнате на первом этаже. — Я же вижу, как ты мучаешься.

— Может, будет лучше, если я одна ей скажу?

— Нет, скажем вместе, и я поясню, что сам просил тебя молчать. Весь удар возьму на себя, — улыбается он мне. — Не переживай, Хлоя.

— Ла-а-дно… — нехотя соглашаюсь.

— Я вам тоже взяла по бутылочке, — радостно сообщает Лизи, переступая порог комнаты.

Брату отдает апельсиновый сок, мне достается персиковый, а себе она оставляет яблочный и садится на диван.

— Может, съездим сегодня куда-нибудь поужинать?

— Хорошая идея, — соглашается Райан. — Только вначале мы с Хлоей хотим тебе кое-что сообщить.

Сейчас? Прямо сейчас сообщить? Пульс начинает набирать нешуточные обороты.

Я надеялась, он имел в виду, что мы сверим нумерологические прогнозы и какие-нибудь календари друидов, чтобы выбрать наиболее удачный час признания… Но, как вижу, Райан настроен серьезно. И что он ей скажет?

— О чем это вы хотите мне сообщить? — усмехается Лизи.

Да, мне тоже интересно знать.

О том, что с момента его приезда наши тела всячески соприкасались, и он уже не раз доводил меня до ярких вспышек перед глазами, но при этом у нас еще ни разу не было того самого?

Почему-то каждый раз он уходит из комнаты?