Друг по переписке (ЛП) - Джей Джессинжер

Что, вероятно, так и было.

Под звуки бушующей снаружи бури, почти оглушающей меня, я набираю его номер.

Телефон звонит дважды, прежде чем мужчина берет трубку.

— Мастера по дому, сила трех поколений. Чем я могу вам помочь?

Сжимая телефон дрожащими руками, я спрашиваю:

— Можно, пожалуйста, Эдди к телефону?

Его короткое молчание кажется удивленным.

— Э-э, нет. Это Марк. Чем я могу вам помочь?

— Пожалуйста, мне очень, очень нужно поговорить с Эдди. Вы можете дать ему трубку? Он где-то поблизости?

После очередной паузы мужчина на другом конце провода говорит:

— Это шутка или типа того?

Я кричу:

— Просто дайте ему трубку!

Он тяжело вздыхает.

— Послушайте, леди. Обычно я не беру трубку так поздно, но дела идут плохо последнее время, так что я это сделал. Вы заставили меня пожалеть об этом. Желаю вам спокойной ночи.

— Пожалуйста! — я умоляю в отчаянии. — Я должна поговорить с Эдди! Я должна поговорить с ним прямо сейчас!

— Да, ну, это будет довольно сложно, леди, — огрызается он, — потому что мой дедушка умер в 1974 году.

Весь воздух покидает мои легкие. Рыдание застревает у меня в горле. Еще две лампочки на потолке взрываются с хлопком.

— Кайла.

Когда я в панике оборачиваюсь, Фиона протягивает мне один из конвертов Данте.

— Прочти имя на обратном адресе, — мягко говорит она.

Тяжело дыша, я выхватываю конверт у нее из рук.

— Данте Алигьери! — кричу я, тряся головой. — Его зовут Данте Алигьери! Ну и что?

— Нет, просто смотри на это… смотри.

Когда я возвращаю свой взгляд в верхний левый угол конверта, все буквы в обратном адресе теперь движутся, меняясь местами и медленно перестраиваясь во что-то другое.

Я быстро моргаю, пытаясь прояснить зрение. Это не помогает. Буквы перемещаются вбок, накладываясь друг на друга, а затем выстраиваются в линию, образуя другое имя.

Имя, которое пробивает дыру прямо в моем сердце.

Эйдан Лирайт.

Данте Алигьери — это анаграмма Эйдана Лирайта13.

В моем сознании вспыхивает образ цитаты Торо в рамке на стене гостиной Дестини: «Важно не то, на что ты смотришь, важно то, что ты видишь».

Я была слепа. Я отказывалась признать правду.

Я смотрела на все, но вообще ничего не видела.

Слезы текут по моему лицу, я роняю конверт и выбегаю из кухни. Я врываюсь в дверь кабинета Майкла и, рыдая, падаю на его стол.

Я хватаю газету с фотографией Майкла на первой странице. Дрожащими руками я разворачиваю ее до конца: «Местный житель уто…». Когда я вижу остальную часть заголовка, которая была скрыта сгибом, мое сердце перестает биться.

Полный заголовок звучит так: «Местный житель утопил жену».

С другой стороны газеты на меня смотрит моя фотография.

Я вижу себя стоящей у могилы Майкла в день похорон, слышащей, как женщина всхлипывает, произнося мое имя, и с ощущением земли, уходящей у меня из-под ног, понимаю, что имя на надгробии принадлежало не моему мужу.

На нем было мое.

Все это возвращается в мое сознание очень быстро. Запертая железная дверь распахивается, и внутрь вливается ледяной черный океан воспоминаний.

Я кричу.

Окна разлетаются на миллион острых, как бритва, сверкающих осколков стекла, которые мгновенно засасывает шторм и уносит в дождливую ночь. Яростный вихрь вырывает газету у меня из рук и швыряет ее в безумный полет по комнате, разрывая на куски.

Фиона и Клэр стоят в дверях кабинета. Маленькая босоногая фигурка в синей пижаме в ужасе прячется за ними, выглядывая из-за ног Фионы.

Это тот маленький светловолосый мальчик, которого я все время видела на лужайке.

Мальчик, который взглянул на меня всего один раз и закричал от чистого ужаса.

Мальчик, который живет здесь со своими родителями, Сэнди и Дэвидом Уэйнрайтами, которые купили этот дом через месяц после того, как мой муж убил меня.

Майкл не умер.