Друг по переписке (ЛП) - Джей Джессинжер

Звук моего голоса пробивается сквозь часть паники, и этого достаточно, чтобы побудить меня к действию. Я расправляю плечи, делаю глубокий вдох и снова поворачиваюсь к окну.

Маленький светловолосый мальчик стоит в нескольких футах от дома и смотрит прямо на меня.

Мы смотрим друг на друга через стекло. Мое сердце вот-вот разорвет грудную клетку. Оно мчится так быстро, что я не могу дышать.

Почему он такой страшный?

Мальчик указывает на меня. Он издает высокий, леденящий кровь вопль, его рот широко открыт, а голубые глаза расширены от ужаса.

Затем он поворачивается и убегает, исчезая из виду.

Я стою как вкопанная, тяжело дыша, пока меня не охватывает гнев. Я кричу в окно:

— На хер и тебя тоже, пацан!

Я тут же прикрываю рот рукой. Я не могу быть леди, которая кричит на детей на своей лужайке. У нас в квартале была такая, когда я росла, и все ее ненавидели.

Я бегу через дом к задней двери, спрыгиваю с крыльца и оглядываю двор. Нет никаких признаков мальчика. Я бегу налево и оглядываю дом сбоку, но его там тоже нет. Я направляюсь в другую сторону, мое дыхание белым облачком расплывается в холодном воздухе.

На другой стороне дома его тоже нет и следа ребенка. Его нет и на переднем дворе. Он не прячется в кустах и не бежит по улице.

Мальчик растворился в воздухе.

Мокрая и дрожащая я стою на подъездной дорожке, чувствуя позади себя чье-то присутствие. Когда я поворачиваюсь, то никого не вижу.

Затем я случайно бросаю взгляд на второй этаж.

В окне моей главной спальни маленький светловолосый мальчик стоит и смотрит на меня сверху вниз.

Призраков не существует. Призраков не существует. Призраков не существует.

Дождь хлещет по моему запрокинутому лицу, когда я кричу:

— Оставайся там!

Он пятится от окна и исчезает из виду.

Скрежеща зубами, я бегу обратно в дом, поднимаюсь по лестнице на второй этаж, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и врываюсь в хозяйскую спальню.

Там пусто.

Я ищу везде, в каждом закоулке дома, но этот маленький сын щелкунчика исчез.

Когда я просматриваю запись с камеры, она не показывает ничего, кроме статики.

Глубоко потрясенная этой встречей, я хожу по дому, одержимо проверяя замки, задергивая шторы и вообще ведя себя настолько параноидально, насколько чувствую. Я предполагаю, что мальчик вошел через заднюю дверь после того, как я прошла через нее, но не могу придумать объяснения тому, как он вышел. Я должна была врезаться прямо в него, когда он бежал вниз по лестнице, но не врезалась.

Он буквально растворился в воздухе.

Я бы позвонила Джейку и попросила его установить больше камер внутри дома, но, учитывая, как плохо прошла наша последняя встреча, я сомневаюсь, что это такая уж хорошая идея.

Поэтому я наливаю себе огромный бокал вина, и принимаю ванну. По шею в пузырьках, я держу дрожащими руками переполненный бокал с вином и пытаюсь точно определить, когда именно я начала сходить с ума.

Потому что я больше не могу сказать, что твердо держусь за реальность. Если я всерьез считаю, что призрак пятилетнего ребенка преследует меня, то я потеряла реальность.

Когда лампочки над туалетным столиком мигают три раза, я подавляю рыдание и глотаю вино. Я тоскую по Эйдану, и боль от этой тоски кажется неизлечимой.

~

Той ночью мне снится, что я тону.

Это такой яркий и ужасающий сон. Я просыпаюсь в поту с криком, застрявшим в горле.

Следующие три ночи мне снится один и тот же сон. К утру субботы я превращаюсь в развалину. Я вообще не могу работать. Каждый маленький скрип в доме пугает меня до чертиков. Запах гари, когда я включаю сушилку, сменяется вонью чего-то гнилого, будто из канализации.

Только в моем нервозном состоянии этот запах кажется мне запахом гниющей плоти.

Я пытаюсь отыскать источник вони, но не могу.