Покоренная судьбой - Кора Рейли

Невио направился к нам, качая головой.

— Я остаюсь. — Он остановился прямо перед папой, с вызовом в глазах. Папа опасно улыбнулся.

— Он мне нужен. — прошептала я.

Папа вздохнул. Невио опустился рядом со мной, обнял меня и я положила голову ему на плечо, но не нашла утешения, в котором нуждалась.

19

Грета

Вернувшись в свою комнату на следующее утро, я свернулась калачиком на кровати, чувствуя пустоту, которую никогда не испытывала раньше. Потолок казался слишком низким и приближался с каждым вдохом. Моя кровать была слишком мягкой, мое тело все глубже погружалось в матрас, одеяла обволакивали меня.

Момо тявкнул. Он и Медведь свернулись калачиком на кровати рядом со мной. Медведь пыхтел, моя нервная энергия явно передавалась ему и я сглотнула. — Все в порядке, — утешила я их, но

Момо заскулил.

Я не могла заставить их поверить в то, что было неправдой. Они могли сказать, что со мной не все в порядке.

В конце концов, мне стало трудно дышать. Я не понимала, почему это происходит. Я не жалела о смерти того человека. Но почему-то зная, что я способна на такое насилие... Я не могла понять, как такое возможно.

Я презирала насилие больше всего на свете. Я всегда отказывалась брать уроки борьбы именно по этой причине, а прошлой ночью, одним движением руки, я без раздумий поджег человека. Может быть, я потеряла больше, чем сердце, когда отказалась от Амо, может быть, во мне проснулась часть страдания от его потери, которая должна была оставаться скрытой.

Я изо всех сил зажмурила глаза, но отчаяние и тоска, такая мучительная, что перехватывало дыхание, овладели мной. Я знала, что мне нужно, кто мне нужен.

Что стоило сегодня совершить еще один грех?

Впервые в жизни я хотела, чтобы меня утешил кто-то за пределами моей семьи.

Не раздумывая, я подняла трубку и позвонила тому, от кого поклялась держаться подальше.

Амо.

Амо

Щелк-щелк, когда Крессида набирала сообщение на своем телефоне, заполнил тишину, сводя меня с ума. Она настаивала, чтобы мы ужинали вместе, даже если нам не о чем было говорить. Чтобы вывести меня из себя, она весь ужин болтала со своими подругами, не забывая при этом включать звук, чтобы я слышал, как она набирает сообщение. Мне было все равно, что она не разговаривает со мной, но фоновый шум после чертовски напряженного дня вызывал у меня желание выбросить телефон в окно — вслед за

Крессидой.

— Какого хрена мы здесь делаем? Почему ты настаиваешь на этом? — спросил я, когда мое терпение иссякло.

Она ненадолго подняла глаза от своего телефона, как будто забыла, что я здесь.

— Мы женаты, Амо. Женатые люди ужинают вместе. Они делают что-то вместе. И мужья трахают своих жен.

Мой рот скривился, и мне пришлось сдержать очень неприятный ответ, не подходящий для той, кто была моей женой, по крайней мере, на бумаге. Мой отец обращался с мамой как с королевой, а я с трудом собирал в кулак все приличия, которыми обладал рядом с женой.

— Я трахал тебя, если я правильно помню.

— Может быть, несколько раз за год! — шипела она. — И каждый раз это был злой трах!

— Если ты надеешься на занятия любовью, то ты выбрала не того мужа.

Крессида крепко сжала винный бокал. Я мог сказать, что она хотела бросить его в меня, но поскольку она видела чертову бездну в моих глазах после того, как я пришел к ней в нашу брачную ночь, она знала, что лучше не провоцировать меня, хотя я никогда не причинял ей вреда. Она наслаждалась яростным трахом, так что это не в счет.

— Ты трахаешь меня только тогда, когда тебе нужна отдушина после беспорядочной ночи пыток и убийств.

Я не отрицал этого. Это было единственное время, когда я мог выносить быть с ней, в ночи, когда я был полностью оцепеневшим от обилия насилия.

— Ты можешь трахаться со злостью или не трахаться. Решай сама.