Кожа свиньи бледно-серого цвета и кажется холодной на ощупь, ее рот застыл открытым. Из бока что-то торчит, и мой пульс учащается, когда я понимаю, что это рукоятка ножа. Для человека, который был свидетелем и совершал преступления гораздо более ужасные, мой желудок все еще вздрагивает, когда я вижу фотографию, прикрепленную лезвием к трупу свиньи.

Это та же самая фотография, которую Харлоу получила от убийцы, только теперь ее лицо выцарапано, а нож вонзился в тело. Я вдыхаю и выдыхаю горячий воздух через нос, пока вытаскиваю лезвие. Переворачиваю фотографию и вижу, что предыдущее сообщение зачеркнуто, а под ним напечатано новое.

Хрю, хрю. Найди своего поросенка.

И номер телефона.

Тут же набираю цифры. Ярость бурлит под кожей, мне становится жарко, все чешется, и я хочу, черт возьми, закричать. Особенно когда после двух гудков звонок переключается на голосовую почту. Мгновенно на мой телефон приходит новое сообщение.

Там указан адрес в складском районе на периметре города. И простая инструкция:

Приходи один.

— Повара были заперты на кухне, а я нашел за дверью вот это, — Роман протягивает черную коробку с несколькими антеннами.

— Глушилка, — я вгрызаюсь ногтями в руки, сжимая кулаки. — Мне нужно идти, но проверь записи с камер наблюдения, хотя я сомневаюсь, что там что-то будет. Этот ублюдок дотошный. Мне также нужны все фотографии от всех людей, которые были на том тротуаре. Может, кто-то что-то заснял на заднем плане.

— Договорились. Могу попросить Альфи сделать это. Пойду с тобой.

— Нет. Я должен один…

— Я не могу позволить тебе сделать это, Кэш, — глубокие карие глаза Романа встречаются с моими, пронизанными суровостью. Он настолько же верен, насколько упрям, и это невозможно не ценить.

— Отлично. Отгони мою машину, встретимся там, — он кивает, довольный, и выходит через парадную дверь в толпу людей.

Я пробираюсь назад, но у меня нет намерения ждать его.

***

Урчу «Харлеем», прежде чем заглушить двигатель. Осматриваю заброшенный участок, трава и сорняки прорастают сквозь трещины в старом цементе. Других машин нет, только фонарь на боку здания. Он тускло мерцает.

Убедившись, что здесь нет никого, кто ждал бы меня в засаде, я паркуюсь и иду внутрь здания. Это простая конструкция из листового металла с широкой откатной дверью, которая сейчас задраена. Фундамент — тот же устаревший бетон, что и на стоянке, и, кроме разбросанного мусора, во всем помещении есть только одна примечательная вещь.

Простой деревянный обеденный стул стоит рядом с походным фонарем, освещающим небольшой радиус сумрачно-оранжевым светом. В углах комнаты кромешная тьма, и у меня по спине ползет лед от осознания того, что здесь много слепых зон.

Мой телефон оповещает о новом сообщении.

Оружие на пол. Пристегни себя наручниками к стулу.

Я не роняю пистолет. Нет, крепче сжимаю.

— Я пришел сюда, но мне надоело выполнять приказы гребаного труса. Выходи и встреться со мной лицом к лицу, — они должны быть где-то близко, если не в самом здании. Достаточно близко, чтобы знать о моем прибытии, и не важно, подыграю я их игре или нет.

Приходит еще одно сообщение, и на этот раз просто аудиофайл. Сердце уходит в пятки, как только я нажимаю кнопку воспроизведения. Голос Харлоу захлебывается рыданиями, она умоляет кого-то. Раздается резкий звук шлепка, и я слышу ее крик, прежде чем аудиозапись заканчивается.

Скрежещу зубами, когда ее крики эхом отдаются у меня в голове. Я рычу, но кладу пистолет на цементный пол и иду к стулу. С каждым шагом моя кровь бурлит, как паровоз. На сиденье лежит набор наручников. Я просовываю руки через прутья в спинке кресла и застегиваю наручники, надеясь, что Финн узнает что-нибудь полезное из телефона Стеллы.

— Какая послушная маленькая шлюшка, — ее голос режет воздух, как удар хлыста. Я мотаю головой туда-сюда, пытаясь увидеть, где она.