Заставь меня (ЛП) - Саммер О'Тул

— Мужчина не может долго держаться, Харлоу, — он снова произносит мое имя таким тоном, что волосы на затылке шевелятся. — А я не самый терпеливый из мужчин.

Он подходит ближе ко мне, от его свежего, чистого запаха у меня скручивает желудок, а киска сжимается. Господи Иисусе, Харлоу, соберись.

— Знаешь ли ты, как сильно я хочу сейчас скрутить тебя и трахнуть у стены? Знаешь ли ты, как прекрасна будешь выглядеть, с намотанными на мой кулак волосами, пока я буду заставлять тебя сосать глубже, дюйм за дюймом?

Он протягивает руку, и я тупо, не думая, беру ее, увлеченная попыткой прочитать тату слов на его ребрах — возможно, что-то на ирландском. Быстрыми и уверенными движениями он берет меня за руку и прижимает к стене, зажав запястье над головой. Моя грудь вздымается, я упираюсь ей в твердую поверхность, пульс бьется невероятно быстро.

— Теперь раздвинь ноги, куишле, — я делаю, как велят, он сжимает мое бедро другой рукой, вытягивая мою задницу и выгибая спину. Мягко упирается своим членом в мою попку, и все мое тело покалывает, ожидая, готовое к тому, что он вот-вот сорвет с меня штаны.

— Хорошая девочка, — мурлычет он, и мое сердце крутится в груди как юла. — А ты знаешь, что случается с хорошими девочками, которые следуют указаниям? — его дыхание щекочет мне за ухом, и я вздрагиваю.

— Их трахают? — это едва ли больше, чем дрожащий выдох. На самом деле, я даже не уверена, что правда сказала это, пока не слышу его темный, гулкий смех.

— Верно, детка. Но вместо члена я буду трахать тебя пальцами, как хорошая маленькая шлюшка, — он поднимает мою вторую руку над головой: — Не двигайся, черт побери.

Затем одна его рука скользит к моей груди без лифчика, дразня сосок через майку, а другая проскальзывает внутрь треников. Он трогает мою голую и мокрую киску и стонет. — Черт, и трусиков тоже нет…

— Кэш, — хнычу я, предвкушение становится слишком сильным. Мне нужно, чтобы он либо трахнул меня, либо отпустил, потому что я вот-вот сойду с ума.

— Да, детка?

— Мне это нужно. Быстрее.

— Черт побери, — шипит он на это требование и сильно сосет мою шею, одновременно вводя два пальца в мою умоляющую киску.

— Ах, — задыхаюсь я, бессвязно бормоча, пока он трахает меня своими пальцами. Напряжение скручивается с каждым его движением, а основание его ладони трется о мой клитор.

— Говори, куишле. Скажи, как сильно тебе это нравится. Скажи мне, как сильно ты этого хотела, — он терзает мою шею, и мне кажется абсолютно бессмысленным отказывать ему, но я еще не готова признать, что жаждала его прикосновений задолго до того, как узнала его алиби.

— Ты поймал меня в момент слабости, вот и все, — слова кислотные и горькие, как желчь, вырываются наружу.

Он дергает свою руку из штанов и обхватывает мое горло, его хватка дрожит и размазывает мое собственное возбуждение на шее.

— Не лги мне, Харлоу. Ты думаешь, я не наблюдал за тобой прошлой ночью? Думаешь, я не знаю, что когда ты трогаешь себя, то кончаешь от моего гребаного имени? — унижение, подобного которому я никогда не ощущала, затопило меня. Как я могла быть такой дурой?

Он прижимает меня к стене, мои руки болезненно опираются о нее, а его голая грудь обжигает мне спину. Его рука на моем горле скользит вверх к челюсти, а другая теряется в волосах. С силой он поворачивает мою голову в сторону. — Лги себе, лги всему миру, да хоть сраному Богу, но никогда не лги мне.

— Прости, — заикаюсь я, от того, как он тянет меня за волосы, на глаза наворачиваются слезы.

— Мне не нужны твои извинения. Мне нужна твоя душа, — хрипит он, а потом уходит.

Я стою, затаив дыхание, одновременно испуганная и возбужденная. Он исчезает так быстро, что кажется, будто мне все привиделось. Но влажность на бедрах, — это все доказательства, которые нужны.