Его счастье - Энжи Вэс

Он поднял голову, посмотрев на нее. Его глаза заискрили огнем. Ее же глаза умоляли не останавливаться и продолжать. Саймон приступил также ко второму соску. Мозг Оливии отказывался что-либо понимать и соображать. Ее тело словно ожило, как будто каждая его частичка ощущала прикосновения и ласки Саймона. Когда она успела потерять голову из-за него? Саймон, спускаясь на колени, скользнул по центру вниз все ниже и ниже. Оливия замерла, не дыша. Саймон аккуратно поцеловал низ ее живота. Оливия от чувствительности дернула коленом, чуть не ударив им Саймона.

— Осторожно, малышка. — Он ласково поднял на нее глаза. — Ты рискуешь остаться без отличного любовника.

Оливия выдохнула и с наигранным сомнением сказала:

— Так уж и отличного?

Саймон изобразил гримасу.

— Ты права. Самого лучшего!

Оливия рассмеялась. Он выпрямился во весь рост и поцеловал ее губы.

— Обещаю, ты не забудешь эту ночь. Нашу ночь. — Саймон расплел ее волосы, что те рассыпались. Она стояла, точно богиня, такая красивая, нежная и горячая.

Сердце Оливии гулко забилось от его слов. Она переживала, что он услышит или почувствует его усиленный стук. Саймон подхватил ее на руки, аккуратно положив на большую кровать. Рядом с Саймоном она чувствовала себя желанной, словно королева. Она не замечала больше своей полноты, как будто ее никогда и не было. И во все слова, во все его комплименты Оливия верила, хотя ей и раньше говорили, например, Сара и отец, что она красивая и привлекательная. Однако Оливия не воспринимала их слова за чистую монету. Но когда ей изливал такие слова Саймон, она тотчас не просто поверила, а почувствовала себя таковой.

Он стоял рядом, смотря на нее голодными и в то же время восхищенными глазами.

— Что смотришь? — Руки Оливии раскинулись по бокам от головы.

— Запоминаю тебя. — Его голос был по-мужски низким, и это возбудило ее еще больше. Он разглядел ее с головы до пят, как будто видел девушку впервые. — Ты постоянно в моих мыслях, ты сводишь меня с ума.

Оливия не могла больше терпеть и притянула его за руку, что тот почти навалился на нее.

— Хватит слов. Сделай это. Сделай меня своей.

Слова Оливии врезались в его сознание, сердце и душу. Саймон поцеловал ее со всей своей страстью, которую копил все это время, вложив свою ладонь в ее. Она была такой сладкой и сочной, словно персик. Саймон лизнул мочку ее уха, лаская другой ладонью упругую грудь. Оливия провела рукой от его ключицы до пояса, принявшись расстегивать пуговицы на брюках. Но неожиданно раздался громкий стук в дверь.

— Открывай, Саймон! Я знаю, что ты там.

Оба замерли, испуганно посмотрев друг на друга.

Это была Кэтрин. Только она могла с такой наглостью ломиться к нему в комнату.

— Может, немного подождем и она уйдет? — шепотом спросила Оливия.

Саймон отрицательно покачал головой. Ох, если бы все было так. Не будь это Кэтрин, он не стал бы и обращать внимания. Но ведь эта женщина не успокоится!

— Ты плохо знаешь Кэтрин. — Саймон поднялся и быстро подобрал платье Оливии. — Прячься в гардеробную.

Настойчивые постукивания продолжались, что можно было запросто ими продолбить дыру в стене. Оливия, не мешкая, встала и, подобрав свое платье, забежала в другую комнату в одной сорочке. Заглядывая в дверную щелочку, она наблюдала, как Саймон наскоро подбирал с пола свою одежду и свешивал на стул.

Саймон неохотно повернул ключ и открыл дверь, которая резко распахнулась, ударившись о стену. Кэтрин беспардонно вошла и оглядела комнату.

— Долго же ты открываешь дверь родной матери. У тебя тут кто-то есть? — Она подозрительно еще раз просканировала все вещи в помещении.

— Если бы у меня кто-то и был, ты бы не дождалась меня как минимум до утра.

Оливию удивило не то, с каким тоном Саймон разговаривал с матерью, а то, с какой скоростью он переменился: от ласкового и нежного до холодного и грубого.