Его счастье - Энжи Вэс

Душа постепенно наполнялась раздражением, а щеки покрылись красными пятнами. Погода не могла так плохо повлиять на людей, сполна лишив их малейшего проницания. Она считала мнение Саймона преувеличенным по поводу того, что люди не видят его настоящего, но только его оболочку, его положение и титул. Оказывается, этот образ настолько укрепился в сознании людей, что они и не пытаются рассмотреть что-то большее в человеке. А может, это обыкновенная лесть. Наверное, такое происходит с каждым, у кого есть деньги и связи.

— Леди и джентльмены, вы недостаточно честно отзываетесь о герцоге Лендском, — вступила в разговор Шарлотта, покосившись на Оливию. — Несомненно, у всех людей есть недостатки. Но его светлость очень удачно их скрывает. Однако, пока я не нашла в нем и капли человеческого порока.

— Я думаю, — добавила еще одна молодая дама с темными волосами, — стоит уважить хозяина дома и прекратить обсуждать его личные качества…

Оливии претило обсуждение Саймона в цветах лести и лжи. Она еле себя сдерживала, вставая с места.

— Я, пожалуй, пойду к себе. У меня легкое недомогание, извините.

Все уставились на нее. Джентльмены встали.

— Что такое? Может, вызвать врача, леди Уотсон? — Шарлотта прикрыла рот рукой, одновременно прищурив глаза.

— Спасибо, не стоит, — сухо бросила она, не обращая внимания на ее язвительность.

Оливия вышла из гостиной, и джентльмены уселись на свои места. За дверью она услышала, как их беседа вновь стала шумной и живой. Она пошла в свою комнату.

Бесчисленное количество свечей были на люстрах и канделябрах коридора, которые создавали романтическую обстановку. Оливия шла медленно и взглянула на темно-синее небо через огромное окно. На нем горела яркая одинокая звезда. Наполнив грудь прохладным воздухом, Оливия двигалась дальше. Впереди она заметила некую полосу света на полу. Он исходил от дверей библиотеки. Она тихо подкралась и приложила ухо к поверхности двери. Никаких звуков: ни шорохов, ни разговоров, даже дыхания не было слышно. А если там Кэтрин? Тогда ей лучше убраться отсюда и поскорее, пока эта миссис Высоко поднятый нос не вышла. Иначе Оливии не избежать словесной перепалки и новой порции негативных эмоций.

— Заходи, — от низкого голоса Оливия дрогнула так, как в детстве во время грозы.

Оливия вошла и закрыла за собой дверь. Ее поразило, с какой точностью Саймон определил, что именно она стоит за дверью. Ведь двери были не стеклянными.

Вокруг книг было не счесть! Большие под потолок шкафы и полки, а стены будто сделаны только из них и все забито книгами напрочь. Не было ни одного пустого места. Разве что несколько стен выделены для больших окон и картин. Оливия шла по дорожке из темного ковра прямо к Саймону, который сидел спиной к ней в кресле. В камине огромных размеров горел огонь.

— Ты всегда так скребешься под дверями, притворяясь иностранным шпионом? — Саймон потягивал бренди, вытянув ноги в сапогах на маленький, но крепкий журнальный столик.

Оливия усмехнулась, проводя пальцами по корешкам книг разных жанров и размеров. Взяв одну из них, она вскользь пролистала ее. Оливия, прикрыв глаза, вдохнула аромат хрустящих страниц и комнаты, в камине которой приятно потрескивали дрова.

— Из меня бы он вышел гораздо лучше, чем из тебя, когда тебе было тринадцать. — Она повернулась к нему, поставив книгу на место. — Я всегда находила тебя, когда ты следил за мной или пытался отыскать.

Саймон лениво посмеялся, грея глаза в пламени.

— А я-то думал, что мы играли. Оказывается, ты по-настоящему пряталась от меня. Я и не знал тогда, что стал объектом твоей ненависти. — Он сделал большой глоток бренди.

От Саймона веяло легкой хандрой и ей тоже вдруг стало печально. Она прошла и села рядом в другое кресло.

— Я вовсе не ненавидела тебя. Не любила, но не ненавидела. А сейчас все по-другому.

Он пронзил ее взглядом.