Она дана ему свыше - Энжи Вэс

Мэд вошла в комнату. Девушка сняла платье и расчесала свои длинные темные волосы. Перед сном, возведя руки вверх, она молила помочь ей успешно предстать перед светом и не оплошать. Завтра начнется череда ее притворства, завтра она перестанет быть Ривз. С восходом солнца она станет мисс Мадлен Берк.

Глава 4

— Джек, старина! Наконец, оставил в покое французов. Теперь уделишь и нам немного времени, — воспел Марк, крепко хлопая по спине Джека.

Марк — лучший друг Джека и сослуживец. Его тоже комиссовали. Когда его графство оказалось на грани разорения, Марку пришлось остаться дома и выравнивать финансовое положение.

— Тебя били что ли? — Друг взял его за челюсть и внимательно присмотрелся.

— Конечно, нет! — Резким движением Джек отбросил его руку. — К чему такой вопрос?

— Опять камердинер синяки наставил? Я с ним поговорю, если хочешь…

— Очень смешно, Вустер.

Они присоединились к остальным на террасе. Среди них были Миранда, мать Марка леди Килдэр и, конечно, Мадлен. Формальности и официальность здесь были излишни. Скорее, это можно было назвать дружеским непринужденным чаепитием.

— О чем вы тут шептались без нас? — с подозрением спросил Марк.

Леди Килдэр радостно засияла.

— Мой дорогой, это женские секреты и совсем не для мужских ушей.

Марк положил руку на грудь, как верный рыцарь.

— Клянусь хранить все женские секреты до смерти, даже если меня подвергнут самым жестоким пыткам. Ну как?

Миранда кокетливо улыбнулась.

— Марк, хоть ты и офицер, но ты не продержишься и пяти минут на поле боя с женским языком. Если мы разболтаем наши тайны, тебе захочется уйти, чего мы не можем тебе позволить.

Его сестра с маркизой захихикали. И даже Мадлен смеялась.

В перерывах Джек украдкой наблюдал за ней и восхищался тем, как она преобразилась всего-то благодаря платьям. На ней было ярко-зеленое, почти изумрудное. Казалось бы, какие-то тряпки, зато какой волшебный эффект! Сейчас она не была такой, как вчера. В почти женской компании Мадлен потихоньку раскрывалась, как цветок медленно раскрывает свои лепестки перед рассветом. Быть может, он был виноват в ее излишней зажатости, когда прошлым вечером оказывал на нее давление.

Вчера он сжал ее руку. И сам не мог сообразить почему. Джек не был от нее в восторге в первый день. По правде сказать, она ему не понравилась. Да и он тоже не чувствовал от нее симпатии на свой счет. Джек оставил ее потому, что пошел на поводу у прихоти Миранды. Вообще, можно ли было назвать это прихотью, когда сестра просит принять полюбившегося ей человека? Но Джек, увидев способность Мадлен правильно есть, говорить и вести себя в обществе, неохотно уступил.

За чаепитием Джек не был особо сговорчив, как всегда. Он сомкнул руки перед собой, откинувшись на спинку и приняв роль наблюдателя. Джек плохо спал и мало ел. Ночные кошмары не давали ему покоя. После войны он будто утратил вкус к жизни, к мелочам, от которых обычные люди получают удовольствие, например, как Марк.

Глядя на друга, он удивлялся, с какой легкостью ему удавалось смеяться и улыбаться с обычными людьми. Он прошел через боль и кровь, потери друзей, почувствовав сладковато-пряный смрад их тел, осознав, что их больше нет. Марк выглядел вполне нормальным и счастливым, чего нельзя было сказать о нем.

Джек не скрывал своей угрюмости. Раньше он не был таким серьезным. Как и Марк, он мог открыто смеяться и наслаждаться жизнью. Но его изменила война. От того веселого и дерзкого Джека не осталось и следа. Каждый новый день убеждал его в том, что прежний Джек больше не вернется.

— Джек! — Он резко дернулся на зов Марка. — Я спросил, мисс Мадлен давно на вас работает?

Джек посмотрел на нее. Она оживленно беседовала с леди Килдэр и Мирандой, пригубив чашку чая.

— Со вчерашнего дня. А что?