Женское счастье - Натали Лав

— Ты же понимаешь, что она объявила тебе войну? — спрашиваю осторожно, стараясь не спровоцировать очередной бурный всплеск негодования.

Жасмин просто отмахивается.

— У тебя-то что?

Ее вопрос заставляет задуматься — а что же собственно у меня с отношениями, которые я полагала идеальными, а Демьяна — своим божеством.

Нет, сейчас у меня все хорошо. Дёма внимателен, нежен, заботлив. А уж как страстен… Заводил разговор о том, что нам надо съехаться. Про возможность экспериментов пояснил, что это будет, если я сама захочу. Я не вижу от него охлаждения. Стремления настоять на своем тоже. Хотя прошло еще всего ничего. Каких-то две недели. И возможно это просто манипуляция.

Да, самым страшным является то, что я ему не доверяю. Убеждаю себя, уговариваю, что все прекрасно, но довериться ему так, как до того случая — не могу. И что с этим делать я не знаю, ведь мне по-прежнему больно от мысли, что мы с ним можем расстаться. Я не готова его потерять.

Пожимаю плечами.

— У нас всё хорошо, — отвечаю и смотрю на сестру.

— Хорошо… — эхом повторяет она.

И мне кажется, что промолчит. Но она не молчит.

— Хорошо-то хорошо. Но?

— Я не уверена, что этого не произойдет снова. А мне это не нужно.

Жас внимательно смотрит на меня.

— И ты ни на секунду не задумывалась, чтобы попробовать? Вдруг круто? Или тот второй — совсем отстойный?

У меня шире открываются глаза.

— Ты что такое говоришь?

Потом меня озаряет догадка.

— А ты пробовала? Это тебя Крыжевский заставил?

Жас тяжко вздыхает.

— Дань, ты так и осталось маленькой девочкой. Да, я пробовала. И нет. Не с Крыжевским. Он тут вообще не при чем. Мне хотелось новых ощущений. Хотелось власти над мужиками. И по части возбуждения это было… Был полный улет. Но вот в плане удовольствия от самого процесса… Мне не зашло. Меня не очень привлекает анальный секс. Мне во время него неприятно. Да и больновато, если честно. Так что, когда они вдвоем в меня… Ну ты понимаешь. Я какое-то время потерпела, а потом…

Я понимаю, что меня сейчас ждет подробный рассказ о позах, о том, сколько это длилось и об остальных подробностях. Я ерзаю на стуле, представляя картины. И к своему стыду чувствую, как кровь приливает к половым губам. Я, что, возбудилась?!

Только этого не хватало! Должно же остаться в этом мире что-то нормальное!

— Жас, хватит! — рявкаю на нее, потому что она завела эту непонятную беседу. Которая мне не нужна.

— Ладно, ладно! — она поднимает обе руки вверх в знак своей капитуляции, — Ты же у нас правильная девочка. Не хочешь заниматься такими грязными вещами. Не занимайся. Только имей в виду — мужики, то, что недополучают от тебя, берут на стороне. И они все одинаковые.

Через секунду не дав мне даже опомниться, смотрит на свой телефон, где булькнуло сообщение, и говорит:

— Дань, за мной Славик приехал. Мне пора.

Встает и как ни в чем не бывало чмокает меня в щеку. А затем уходит.

Я же остаюсь у себя в квартире в полном раздрае. Во мне так много всего — и шок от того, что сестра так смело экспериментировала, и даже не с Крыжевским, и странная реакция собственного тела на ее рассказ, и непонимание того, где — правильно, а где — нет. И страх того, что она права — Демьян лишь терпит меня такую, какая я есть, пока я ему не надоела.

Что ждет меня, когда надоем?

Мне так неуютно и одиноко. Я сегодня вечером дома. У Дёмы какие-то свои планы.

Но он мне сейчас нужен. Действительно нужен, потому что мне плохо. И если я ему важна, то для него мой звонок не будет помехой. Для чего же мы тогда друг другу?

Набираю его, слушаю гудки. Они идут долго, а я всё не решаюсь поверить, что он не ответит.

Когда уже почти нажимаю отбой, Демьян отвечает:

— Дань? Что такое? — в его голосе нет раздражения. Наверное, он хорошо меня знает, чтобы понимать, что я не позвоню просто так. Чтобы надоедать.