Кризис психоанализа - Фромм Эрих Зелигманн (1970)

Возникает вопрос: если мои рассуждения верны, почему лидеры психоаналитического движения не исключили Эго-психологов из своих рядов, как они сделали это с другими «ревизионистами»? Вместо этого, напротив, Эго-психология стала ведущей школой в психоаналитическом движении – этот факт нашел символическое выражение в том, что Гейнц Хартман в 1951 году был избран президентом Международной психоаналитической ассоциации.

Ответ на этот вопрос имеет два аспекта. С одной стороны, Эго-психологи стремились подтвердить свою легитимность, подчеркивая свою принадлежность к «истинным» фрейдистам. С другой стороны, представляется, что они удовлетворяли общее желание бюрократов от психоанализа адаптироваться и стать респектабельными. Знания и блестящие способности Эго-психологов явно стали подарком движению, которое утратило свою «цель», пренебрегло продуктивным развитием Ид-психологии, искало признания в области теории и не желало тревожиться из-за некритического использования устаревших идей и терапевтических приемов. Эго-психология была идеальным ответом на кризис психоанализа – идеальным для тех, кто отказался от надежды на радикальный, продуктивный пересмотр, который вернул бы психоанализу его прежнюю мощь.

Следует, впрочем, заметить, что существуют исключения из этого благосклонного отношения к Эго-анализу со стороны ортодоксального большинства. С. Нахт, один из самых выдающихся ортодоксальных аналитиков, выступил с критикой Эго-психологии, весьма сходной с приведенной мной выше. На симпозиуме «Взаимное влияние Эго и Ид на их развитие» Нахт говорил: «Попытка поднять психоанализ до высот общей психологии, что Хартман, Одье, де Соссюр и другие хотели бы сделать, представляется мне по меньшей мере бесплодным и регрессивным шагом, если это направлено на изменение нашей методологии»[18]. Хотя я во многом расхожусь с Нахтом, я разделяю его убеждение в том, что школа Эго-психологии делает шаг назад от сути психоанализа.

Несмотря на некоторые тревожные симптомы, психоанализ, впрочем, далеко не мертв. Однако его смерть можно предсказать, если он не изменит направления своего движения. Именно это и понимается здесь под «кризисом психоанализа». Как и любой другой кризис, он тоже предлагает альтернативу: медленный распад или креативное обновление. Каков будет исход, предсказать нельзя, но имеются обнадеживающие указания. Делается все более ясно, что настоящий кризис человечества являет собой проблему, требующую для своего понимания и разрешения глубоких знаний человеческих реакций; в этой области психоанализ может внести очень важный вклад. Кроме того, для тех, кто на самом деле интересуется исследованиями, психоанализ – многообещающая, требующая усилий область, не уступающая биологии или физике, особенно для тех, кто соединяет способность к глубокому проникновению и критическому мышлению с умением наблюдать тонкие психические процессы.