Поездка со мной (ЛП) - Люси Китинг

— Когда? — спрашиваю я, оглядываясь туда — сюда, ища хоть что — нибудь. План. Направление. Идею того, что будет дальше. Я давно поняла, что это тактика, которую я должна принять. Если не сейчас, то когда? Мы говорили об этом миллион раз, о миллионе разных вещей в доме. Протечка над лестницей. Шум, который издает кухонная раковина, если включить воду слишком высоко, как будто труба может взорваться прямо из шкафа. Духовка, которая либо намного горячее, чем на ней написано, либо вообще не включается.

— Послушай, милая, — говорит моя мама. — Мы знаем, что ты хотела бы, чтобы дом не был таким… — Она машет рукой вокруг, как будто объясняет. — Но мы с папой здесь взрослые, понятно? И у тебя есть крыша над головой. И в мире есть более важные вещи.

Я смотрю туда — сюда между ними, мои щеки становятся горячими. Я хочу сказать им, что независимо от того, как я отношусь к дому, это не самая безумная идея — хотеть, чтобы в моей комнате работало больше одной из шести розеток. Или чтобы вода в душе была просто горячей, а не переходила из горячей в ледяную каждые десять секунд. И еще, собираются ли они жить вместе и спать в разных спальнях до конца своих дней?

Вместо этого я запихиваю в рот еще один блинчик.

— Как насчет того, чтобы ты позволила нам заниматься воспитанием, малыш, — спрашивает мой отец, переступая ту грань твердого и мягкого, которая у него так хорошо получается. — Ты не против?

Я встаю из — за стола, прохожу мимо него, чтобы поставить свою тарелку в посудомоечную машину.

— Нам пора идти, мам, — говорю я, глядя на часы. Нам понадобится почти четыре часа, чтобы доехать до Корнелла, а встреча в час дня.

— Извини, я не могу поехать с тобой, — говорит мой папа, проводя рукой по своим волосам, которые снова начали отрастать, как в молодости. Мама занята поисками своих ключей и сумочки. В такие моменты становится ясно, что, хотя они и хотят притвориться, что все 'в порядке', что их жизнь нормальна, это явно не так. Потому что если бы это было так, и если бы они были действительно счастливы, он бы просто поехал с нами.

— Все в порядке, — говорю я.

— Убей их насмерть. — Он подходит ближе и обнимает меня.

— Это всего лишь информационная сессия, — говорю я, пытаясь вырваться из его объятий.

— Все равно, — отвечает он и путает мои волосы.

Моя мама права. Я люблю наш дом. Я люблю каждый столб и балку, каждый кусок старой половой доски, окна на втором этаже, которые начинаются от голеней и пропускают самый лучший свет. Все это рассказывает историю. И, кроме того, именно этот дом привел меня к любви к архитектуре.

Когда я росла, куда бы мы ни поехали, мои родители всегда настаивали на посещении всех музеев, которые мы могли найти. Там мы внимательно осматривали каждый экспонат, наблюдали, обсуждали, сидели в тишине, позволяя впечатлениям захватить нас. Но обычно я больше внимания уделяла помещениям, чем самому искусству. Старые склады. Исторические комплексы. Переоборудованные транспортные контейнеры. Новые здания из стекла и стали. Как свет перемещается по комнате. Как люди перемещаются из помещения в помещение, и как это влияет на их восприятие искусства.

Однажды в гости пришел один из друзей моих родителей и подарил мне книгу о Древней Греции. Я заметила, что некоторые аспекты храмов — колонны, карнизы, обилие прямых углов — совпадают с нашим домом. Как могло случиться, что прошло столько времени, а любовь к этому специфическому стилю осталась?

Я взяла в библиотеке книгу по американскому искусству и архитектуре и узнала, что для ранних американских архитекторов, которые проектировали здания в то время, когда раскапывали древнеримские руины, эти стили представляли собой вершину архитектуры. Я была потрясена тем, что на языке можно говорить не словами, а физическими свойствами. Многое из того, что было задумано в фермерском доме, сохранилось до наших дней.