— Идит? В кои-то веки обратила внимание, не так ли? Хорошая работа.

В эти дни моя сосредоточенность была немного ослаблена. У всех свои проблемы.

— Я Иди. И можно выбрать другую книгу?

— Нет, Иди. — Миссис Райдер бросила на меня усталый взгляд поверх очков. — Это должна быть книга «Над пропастью во ржи». — Она повернулась к остальным. — У кого-нибудь еще есть вопросы?

Я снова подняла руку.

Учительница бросила на меня кислый взгляд.

— Просто я уже изучала эту книгу в своей последней школе.

— Значит, в этот раз у тебя не будет проблем, — сказала она.

— Но это бессмысленно, — продолжала я. — Он депрессивный ребенок, бродящий по Нью-Йорку, случайно встречающий друзей и незнакомых людей, ни от одного из которых ему не становится лучше, потом он заболевает и возвращается в школу, конец.

Абсолютная тишина. Все глаза в классе были устремлены на меня. Те, что были позади меня и принадлежали определенному парню, имели особый вес.

— Это великое произведение американской фантастики. — Миссис Райдер поджала губы.

— Но к этой книге прилагается подсчет трупов. — Я не могла заткнуться, не хотела. И должна была заставить ее понять. — Из-за нее погибали люди. Ради всего святого, я удивлена, что НСА (Национальная стрелковая ассоциация США) не прилепила сертификационную наклейку на переднюю обложку.

Позади меня Джон выругался.

— Идит. — Ее взгляд смягчился, и она поднялась на ноги. — Успокойся. Достаточно.

— Но что, если это случится снова? — спросила я, тоже встав, сердце и легкие напряженно работали. — Что, если тоска подростка-онаниста Холдена Колфилда снова приведет кого-нибудь в ярость, и он застрелит нескольких человек? Что тогда? Такое случалось и раньше, но на этот раз все свалится на нашу голову.

— Иди…

— Холден Колфилд — убийца!

***

Кушетка в кабинете психиатра была удобной. Очень удобной. Я могла бы свернуться калачиком и заснуть, если бы не все эти глупые вопросы.

— Как ты себя чувствуешь сегодня, Иди?

— Прекрасно. — Я откинулась на спинку дивана персикового цвета, улыбка застыла на моем лице. Не уверена, смогу ли я продержаться целых пятьдесят минут; мои щеки уже начали болеть. — Спасибо.

Все в офисе было оформлено в успокаивающем, ничем не угрожающем грязно-белом цвете. На одной стене висел аккуратный ряд дипломов в рамках. Из окна открывался прекрасный вид на парк.

Неплохо.

— Почему бы нам не поговорить о той ночи, когда произошло ограбление? — спросил мистер Соломон с добрым любопытством в глазах.

Я могла бы обойтись и без эмоций, исходящих от незнакомца.

— Потому что это было ужасно, дерьмово и беспорядочно, а теперь все кончено?

Психолог нахмурился.

— Послушайте, позвольте мне объяснить Вам мою открытую агрессию. Видите ли, моя мать заставила меня приехать сюда, — сказала я, вытерев влажные ладони о джинсы. Как будто мне нужно больше стресса в моей жизни. Честно говоря, я готова была закричать. — Я здесь для того, чтобы она чувствовала себя лучше. Я не хочу говорить об ограблении. Ни с Вами, ни с кем-либо, никогда. Видите ли, наш разговор не поможет, потому что он просто заставит меня думать об этом больше, а я действительно делаю все возможное, чтобы избежать этого.

— Хорошо. Чего ты хочешь, Иди?

— Я хочу уйти.

Мистер Соломон посмотрел на часы.

— Учитывая, что твоя мама ждет в приемной, я думаю, ты не захочешь делать это еще сорок пять минут.

Потрясающе.

— Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?

Я вздохнула и уставилась в потолок.

— Вы читаете?

— В основном медицинские журналы. — Он поджал губы, очевидно, глубоко задумавшись. — Полагаю, ты не увлекаешься боулингом?

— Не в этой жизни. Смотрите фильмы?

— Только когда выдается шанс.

Я откинулась назад, скрестила ноги и устроилась поудобнее.

— Тогда ладно. Давайте поговорим об этом.