Доверие - Кайли Скотт

Свет фар ослеплял, отражая капли дождя. Я смогла различить тень головы, один из полицейских был наполовину скрыт дверью машины и держал пистолет в вытянутых руках. Джорджия была где-то снаружи. Боже, надеюсь, она в безопасности.

— Оба выхода заблокированы. Отпусти ее и положи оружие, — повторила женщина. — Мы еще можем решить все мирно.

Боль на коже головы усилилась, когда он потянул меня за волосы и засунул пистолет мне в рот. Зубы ударились о твердый металл, дуло поцарапало небо. Запах пороха заполнил все внутри.

Я умру здесь, сегодня, в магазине, в этой ужасной пижаме. Вот как это произойдет. С парковки послышался крик.

— Я убью ее! — проорал он, держа дверь нараспашку, зловонное дыхание обожгло мою щеку.

— Не надо, — сказала женщина-полицейский, в голосе паника. — Не делай этого. Давай поговорим.

Вместо ответа преступник отпустил мои волосы, схватил ручку на двери и закрыл ее. Грязные пальцы толкнули засов. Не выбраться, уж точно не с пистолетом во рту. Дрожь пробирала меня, а его рука тряслась. Мысли о том, чего я больше никогда не смогу сделать, если он нажмет на курок, стали крутиться в голове. Я никогда не вернусь домой снова, никогда не скажу «пока» маме, никогда не стану учителем.

— Назад, — он сказал. — Пошевеливайся!

Я подавилась, когда пистолет толкнулся глубже. Меня затошнило. Ничего хорошего. Тяжело дыша, я стала медленно пятиться назад, переставляя одну ногу, затем другую. У стеклянной стены у входа в магазин тянулись полки с журналами, в высоту достигая груди, поэтому с улицы ниже этого уровня ничего из происходящего не было видно, а вот выше пространство было раскрашено красным, белым и синим. Как будто вечеринка была испорчена, цветные пятна метались между плакатами с рекламой напитков и прочего. В стороне послышался приближающийся вой пожарной сирены.

Потом он вытащил пистолет изо рта и толкнул меня на пол. Я лежала, стараясь казаться невидимой, и пыталась восстановить дыхание, чтобы успокоиться. Высоко над собой я заметила блеск, его рука описала большую дугу, и бум. Он ударил меня прикладом пистолета, голова взорвалась от боли.

— Тупая шлюха, — проворчал он. — Лежи здесь.

Больше ничего. Он ничего не сделал.

Честно, я не могла пошевелиться, даже если бы захотела. Когда мне было восемь, в лагере я сломала руку, упав с верхнего яруса кровати. Было отстойно. Здесь все наоборот. Дикая боль обрушилась на меня волнами, распространяясь от головы до кончиков пальцев ног и превращая мозг в кашу. Чувствуя боль, с сочившейся со лба кровью, застилающей глаз, было нелегко осознавать, что он поблизости. Я взглянула из-под волос, мир стал размытым.

Ни движений, ни звуков, ничего. Я напряглась, услышав шаги, но на этот раз они отдалялись. Я дышала неглубоко, насколько это возможно, и беззвучно плакала.

Все погрузилось в полумрак, как только он выключил свет. Однако снаружи поступало достаточно света, чтобы видеть. Предположу, что женщине из полиции нечего было сказать. Единственным звуком был стук дождя по крыше.

— Не стреляй, — сказал мужской голос. Послышались приглушенные шаги. — У нас подняты руки. Ты ведь Крис?

— Кто ты, черт возьми? — фыркнул человек с оружием.

— Я — Джон, младший брат Диллона Коула, — сказал тот же голос.

— Диллон…

— Ага, — звук шагов послышался почти у входа. — Вспомнил меня, Крис? Ты заходил к Диллону несколько раз. Вы вместе зависали после школы. И оба были в команде по регби? Я его брат.

— Диллон, — преступник вскочил на ноги. — Точно. Как он?

— Нормально, очень даже неплохо. Все время занят.

— Черт. Круто. Диллон, — грязные ботинки снова появились в поле моего зрения. Я могла видеть не много, потому что большая часть моего лица была закрыта волосами. Он прислонился к запачканной кровью кассе. — Что ты здесь делаешь, а…