Первая любовь - Дарья Запольская

— Либо ты дашь себя вылизать, либо я тебя очень жестко трахну, так что ты не сможешь ходить неделю, — ухватившись за мои бедра, он притягивает меня к себе и погружает свой член на половину, наблюдая за моей реакцией. Я прислушиваюсь к своему телу, ощущая, как мышцы натягиваются с болью и зажмуриваюсь, предвкушая адскую боль, если он решит меня трахнуть.

— Мне больно, — я говорю это тихо, но мужчина покорно выходит, нависая надо мной.

— Я вчера увлекся, — он целует мой нос. — Должен был быть нежнее.

Его взгляд блуждает по моему лицу, и я ловлю себя на мысли, что хочу просыпаться с ним в одной кровати, чтобы иметь возможность, каждое утро, ощущать его горячее тело рядом с моим. Мне давит на грудь сладко-щемящее чувство, разливающееся в груди, когда я смотрю на мужчину

— Ты должна была сказать, что ты девственница до того, как я войду в тебя.

— А ты разве этого не знал?

— Я думал об этом, но не надеялся, — мужчина ближе придвигается ко мне, упираясь в живот твердым членом.

— У тебя всегда такой твердый? — я краснею, спрашивая это.

— Только когда думаю о тебе.

Из кровати мы вылезли ближе к обеду, когда боль внизу моего живота заставила сходить в туалет и сообщить Краснову, что отцом он не станет. Но выяснилось, что у мужчины в доме нет прокладок. Он ушёл в магазин, оставив меня одну, предоставляя шанс, чтобы все обдумать.

Я хотела навсегда вычеркнуть его из своей жизни, но в итоге легла в его постель. Я хотела избавиться от его тотального контроля, но лишив меня невинности, я уверена, что он не позволит мне глотнуть свободы. Что бы сказал отец? Я улыбаюсь представляя, что было бы, если бы отец был жив и я привела Краснова домой, в качестве своего парня.

Минут через десять в туалет вошел Алексей, протягивая мне несколько ярких упаковок.

— Не знал, какими ты пользуешься, поэтому взял несколько.

— Спасибо, — я улыбаюсь ему. — А теперь кыш, мне нужно уединение.

Мужчина прикрывает дверь и когда я слышу звон посуды на кухне, наконец-то могу привести себя в порядок.

Я смотрю на себя в зеркало, нанося увлажняющий крем, и улыбаюсь. Все словно во сне. Думала ли я, что мой поступок на грани сна и реальности станет источником моей улыбки? Определенно нет.

Я наблюдаю за мужчиной, который напевает под нос какую-то мелодию, расставляя чашки с кофе и не могу отделаться от мысли, что это сон. Он ловит мой взгляд и улыбается, впервые вижу такую теплую и искреннюю улыбку, при виде которой становится тепло.

— Тебе нравятся мои футболки? — мужчина приближается, запуская руки под тонкую хлопковую ткань.

— От них пахнет тобой, — говорю правду, наслаждаясь прикосновениями, который становятся настойчивее.

— Я соорудил небольшой завтрак, — он кивает на стол. — Бутерброды и кофе.

— Бутерброды? — делаю вид, что удивлена, вспоминая, что Краснов сторонник здорового, сбалансированного питания.

После полуденного завтрака Краснов утягивает меня в гостиную и включает какой-то фильм. Положив голову на мои колени, все его внимание приковано к телефону. Он ведет активную переписку с серьёзным выражением лица и мне хочется отобрать смартфон, чтобы в выходной день он не думал о работе. Но я не могу этого сделать, осознавая какая на нем большая ответственность. Вместо этого, я рассматриваю его, замечая морщинки в уголках глаз и лбу, редкие седые волосы, проглядывающиеся на висках. Мужчина их коротко стрижет, и они не заметны. Я отмечаю, что он мне ужасно нравится несмотря на его возрастные изменения.

Он ловит мой взгляд.

— Аккерман будет ждать нас в понедельник, я договорился с советом директоров, они тоже будут, — говорит мужчина и слышу в его голосе грустные нотки, как будто он не хочет присутствовать на встрече.