Толкаю дверь. Заперта. Не забываю послать пару ласковых хозяину кабинета. Если он думает, что это кого-то остановит, то только не меня. Приходится сходить за отмычкой. Чего только не найдешь в женской сумке.

С легкостью скрываю замок. И бесшумно захожу внутрь, тихо закрыв за собой дверь. Дружба с бандитами оказывается полезной.

От неожиданности роняю отмычку и вздрагиваю от характерного после удара звука.

— Что за чертов… алтарь?! — даже язык не слушается, онемевший от увиденной картины.

Везде мои фото, сделанные до трагических событий. Прохожу вдоль стен, внимательно рассматривая каждую. На одной мы со Стасом на моем выпускном в девятом классе. На другой в парке аттракционов счастливо поедаем сахарную вату. Огромное количество прекрасных моментов из прошлого, куча кадров со дня рождения Волкова. Такие беззаботные и счастливые, мы даже не могли предположить, чем в конечном итоге обернутся для нас эти отношения.

Закончив изучение стен, подхожу к письменному столу. Поочередно открываю боковые ящики, пока не нахожу небольшую красную коробку.

Снимаю крышку дрожащими руками. Чувствую, что эта коробочка тоже таит в себе немало тайн. И оказываюсь права. Внутри лежат два знакомых предмета: подвеска, подаренная мне Стасом в честь поступления в ВУЗ, и разбитые часы с гравировкой, которые я заказывала для него.

Раскладываю предметы из прошлого на столе. Мой наблюдательный глаз замечает двойное дно. Немедленно открываю его и перестаю дышать. Сердце начинает учащенно биться. Прекрасное обручальное кольцо с россыпью маленьких бриллиантов, которое Соня никогда уже не наденет, и фотография, о существовании которой она даже не догадывалась.

Болезненный вздох заставляет легкие насытиться кислородом. Замираю, не в силах отвести взгляд от юной полуобнаженной девушки после её первого раза с любимым человеком. Белое одеяло приоткрывает мягкие округлости, украшенные темно-бежевыми жемчужинами, скрывая остальные части голого тела. Стас сделал снимок на рассвете. Мягкий свет успел освятить безмятежное, умиротворенное лицо счастливой Сони Феникс. К ни го ед. нет

Воспоминания того дня вызывают безудержный поток слез. Ничего уже не вернуть, всё разрушено. Нет материалов, чтобы выстроить всё заново. Слишком многое пережито и потеряно.

Звук открывающейся двери приводит меня в чувство. В кабинет заходит источник моих слез собственной персоной. Отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть его прекрасных раскаивающихся глаз.

Стас осторожно двигается в мою сторону, встает позади и обхватывает за талию, крепко прижимает к себе.

— Я буду любить тебя всегда, сквозь время и расстояния, — шепчет печально мужчина, повторяя слово в слово надпись, нанесенную на внутреннюю сторону крышки часов, — ты обещала.

— Ты тоже много чего обещал, — бросаю упрек, вспоминая обещание никогда не оставлять меня.

— Прости меня, — голос Стаса звучит с надрывом.

Стою, не двигаясь, уставившись вдаль, будто там могу найти ответы на неразрешенные вопросы.

— Если бы простое прости могло вернуть всё обратно, — шепчу обреченно сквозь непрекращающиеся слезы, — между нами слишком много боли. Я ненавижу тебя также сильно, как любила.

Стас кладет голову мне на плечо, которое быстро намокает от слез мужчины. К сожалению, слишком запоздалых.

Вырываюсь из несопротивляющихся объятий и оставляю его в полном одиночестве.

Спускаюсь на первый этаж. Иду прямо на кухню. Война войной, а обед по расписанию. Вытираю слезы рукавом водолазки, немного приводя себя в порядок, чтобы маленькая повариха, хозяйничающая на кухне, ничего не заметила. Вокруг царит полный беспорядок. Рассыпанная мука довершает образ рабочего процесса.

— Что ты готовишь? — заглядываю за спину ребенка, забравшегося на деревянную табуретку. Перед собой вижу густую массу серого теста, рядом лоток яиц и различные специи.

— Оладушки, — печально вздыхает малышка.

— Помощь нужна?