Поговори со мной - Виолетта Елисеева

⁃ Малютин, почему ты меня поцеловал?!

⁃ Потому что я люблю тебя! Вот почему! — сказал он почти со злостью.

Они оба замерли. Это было слишком неожиданное признание и для неё, и для него. Они сидели, просто глядя друг на друга, и никто не решался заговорить первым. Но кто-то должен был это сделать.

⁃ Да, Вика, — устало сказал Женя, — я люблю тебя, не как друг.

Он раз и навсегда закрыл эту лазейку. Они могли ею воспользоваться, вот прямо сейчас. Сделать вид, что речь, конечно же, шла о дружеских чувствах, ну, а о чем ещё?

⁃ И… давно? — лучше вопроса она не придумала.

⁃ Не знаю, — пожал он плечами, — может, с первой встречи, а может со сто первого разговора. Разве это важно сейчас?

⁃ Я не знаю. Это очень…

⁃ Что очень?

Настала очередь Вики его жалеть. Женя выглядел таким потерянным, таким несчастным. Не мог он ей лгать, вот просто не мог. Люди, которые врут о таком не похожи на растерянных котят, а это значит он говорил правду про свои чувства. На пару секунд очень сильно захотелось в это поверить. Все выяснения казались сейчас абсолютно неуместными, да и за свои крики ей теперь было неловко. Ковалевский и вовсе остался где-то далеко. Вика нервно взъерошила волосы.

⁃ Это очень внезапно, — нашла она слово, — я бы никогда не подумала.

Вика хотела бы что-то добавить, да только вот все фразы казались глупыми и неподходящими. Не каждый день человек, которого ты считаешь лучшим другом, признаётся в любви, тем более после такого безобразного скандала.

⁃ Ты злишься? — спросил Женя.

⁃ Нет, что ты… Мне надо это обдумать.

⁃ Понимаю. Я лучше пойду.

⁃ Жень… Мы должны ещё это обсудить, но не сегодня.

⁃ Конечно.

***

Вика дождалась, когда он уйдёт, и без сил опустилась на диван. Слишком много событий для одного дня.

Она чувствовала себя просто ужасно. Ужасно глупо, ужасно подавленно, ужасно обидно…

Признание Жени окончательно спутало все карты. Настоятельно захотелось обсудить все с кем-то. Раньше она бы непременно пошла с чем-то похожим к нему же, а теперь не к кому. Никого постороннего в эту историю посвящать не хотелось. Это был только их секрет и больше ничей.

Теперь, когда Вика больше не пыталась обвинять Женю во всех мыслимых и немыслимых грехах, информация о его семье казалась не самой существенной. Ясно же, что он давно жил сам по себе. Раньше Вика думала, что у Жени с родными очень плохие отношения, поэтому не лезла с вопросами, а оно вот как оказалось. Хотя… одно другому не мешает. Наверное.

Неужели он правда в неё влюблён? Как такое вообще возможно? Они же столько говорили про Ковалевского и про других. Ну, а эти его девушки! Сколько их промелькнуло за это время…

И что им теперь делать?

Вика легла на бок и свернулась калачиком. «Женя, как ты мог все так разрушить? А как же мы с тобой?» — вслух сказала она. Конечно, отношений с ним она даже не представляла. Это только в книжках и фильмах сердцееды типа Малютина вмиг исправляются и забывают свои веселые привычки, в жизни все по-другому. Уж она-то это точно знала.

Вика вспомнила его пассий, которые нечаянно попали в поле ее зрения. Все неуловимо похожи между собой. Как это называется? Общий типаж? А Вика была не этого типажа.

⁃ Малютин, ты же кобель, — снова вслух сказала она, — мне ли не знать.

Вика не заметила, что после Жениного ухода ни разу не вспомнила о Ковалевском. Думать она могла только о Жене, вернее о его словах и, конечно, том самом поцелуе.

***

Женя вышел из подъезда и сел на ближайшую скамейку. Ему требовалось прийти в себя. Он зачем-то осмотрелся. Снега в этот год было довольно мало, но и тот, что остался уже надоел, прогноз погоды обещал сегодня ноль градусов, и по ощущениям было похоже на то. Все вокруг говорило, что скоро, совсем скоро весна календарная станет реальной. А где весна — там перемены.