Приватный танец - Eiya Ell

Моя девочка встречает меня тепло. Обнимает, целует:

— Я не слышала, во сколько ты уехал? Почему не разбудил меня? — я извращенец, потому как сейчас смотрю на соски Майи, которые выделяются через ткань майки, в которой она вышла ко мне. Пожираю ее глазами, будто этой ночью я не наслаждался ею, ее стонами и горячим телом.

— Зачем мне тебя будить в такую рань? — я слышу звук шуруповерта.

— И куда ты ездил в такую рань?

— У нас дома кто-то есть?

— Да, — она улыбается и смотрит восхищенными глазами, — нам кухню привезли, собирают.

Меня будто обдает кипятком, не раздеваясь я двигаюсь в сторону кухни и прихожу в ярость, когда вижу двух молодых парней с инструментами в руках, колдующих над нашей кухней.

Парни здороваются и обещают справиться в течении двух часов.

Но я их уже не слушаю, беру за руку Майю и тяну за собой в нашу спальню. Где надеваю на нее свою рубашку и застегиваю все пуговицы до горла. А то у парней глаза отвалятся, пялиться на чужую женщину. На мою! Убью, сука, любого, кто осмелится на нее смотреть.

— Что ты делаешь? — смеется, но не возражает, — я и так сейчас переоденусь. Ты же помнишь, мы едем в клинику! У меня прием у гинеколога, — еще одна тема, к которой я не хочу возвращаться. Майя хочет принимать контрацептивы. Жутко боится забеременеть. Мы говорили на эту тему, хоть я и против этих таблеток, но я смирился, что она рожать не хочет. Детей не хочет.

Понимаю, что для нее это больная тема. Но я-то хочу детей, и много. Только пока соглашаюсь, не давлю. Потом, потихоньку я ее подготовлю.

А сейчас мне надо засунуть глубоко в одно место свою ревность и сказать, что мы не едем клинику. Что ее мамы больше нет, что мы должны успеть на похороны. У них хоронят в тот же день, в который умер человек.

— Майя… — я прикрываю глаза и крепко обнимаю ее, — ты должна переодеться.

— Знаю, — смеется и целует коротким поцелуем в губы, — не знаю только, зачем ты надел на меня свою рубашку? — она начинает расстегивать пуговицы и моя извращенная фантазия уже целует все ее тело и раскладывает на кровати, я сглатываю.

— Майя…

— Я надену… а что мне надеть? Наверное, лучше платье… — Майя вслух размышляет, по очереди доставая вещи из гардероба.

Я стою, как истукан и не могу сказать ей, что красное платье явно не подходит. Но я, сука, молчу! Тру переносицу.

— Ты чем-то встревожен? — она откладывает красное платье и подходит ко мне в одних лосинах и лифчике, — если не можешь отвезти меня, ничего страшного. Я поеду со Златой…

— Нет. Майя… подожди. А у нас нет никаких таблеток, да? Лекарств. Нужно обязательно заехать в аптеку и купить все самое необходимое. Начиная с успокоительного.

— Что случилось? Марк…

— Майя… понимаешь…

— Марк…?

— Ты как себя чувствуешь? Может воды принести? — я беру ее за руку и помогаю сесть на кровать.

— Я в порядке Марк, — она смотрит взволнованным взглядом, не моргает, — Марк?

— Понимаешь, — я опускаюсь на корточки, беру ее руки в свои, целую, — все люди… мы все умрем.

— Марк…

— Майя, прости, что вынужден сказать тебе такое…

— Марк… — повторяет дрожащим голосом, руки леденеют в моих руках, глаза застилают пеленой и я понимаю, что она уже догадывается, что я хочу сказать. Лишь ждет подтверждения.

— Мамы больше нет…

Два месяца спустя.

Я стою в окружении своих самых близких друзей и наблюдаю за своей девочкой.

Моя малышка стоит в коралловом длинном платье и высоких каблуках. Темно-русые волосы крупными локонами спадают на одно плечо, открывая взор на чуть оголенное плечо. Я сглатываю, когда рот наполняется слюной, хочу ее сейчас целовать, начиная с плеч, спускаться по груди и слышать ее стоны. Пиздец, я маньяк.