Приватный танец - Eiya Ell

Худощавая девочка, с длинными черными волосами улыбается на фото, приклеенное на первой странице. Снизу надпись: Стволова Злата Петровна.

— Это не ОНА! — я отшвыриваю папку на стол, достаю пачку сигарет, подкуриваю прямо в кабинете.

— В смысле не ОНА?

— Не она танцует для меня! Это абсолютно другой человек! — один за одним делаю затяжки, голова кружится и во рту горчит от едкого дыма.

— Это стопроцентная проверенная мною лично информация! В той ВИП комнате танцует ОНА!

— Ни хуя! Халанский, это не ОНА.

— Ты что сомневаешься во мне?

— Тут какая-то ошибка! Не знаю как так, но это не она!

После долгих споров с Халанским, разочарованный, без настроения, я еду в отель, где остановился юрист с Арабских Эмиратов. Хорошо, что отец поехал с нами. Потому что, что-либо соображать у меня получается с трудом.

Долгие переговоры по видеосвязи с самими арабами, с помощью переводчика, споры и поправки занимают весь день. Долбанный весь день мы торчим в отеле. Лишь к семи вечера нам удается составить контракт. Который уже подпишем на днях.

Вечером еле заставляю себя поужинать дома, чтобы не обидеть маму.

— Ты сам не свой в последнее время, — говорит мама, — что происходит?

— Все в порядке, — отвечаю равнодушным, уставшим голосом.

— От матери ты ничего не скроешь, — поддерживает ее отец, — да и от меня тоже. Ты каждый день возвращается поздно ночью.

— Это скоро прекратится.

— То есть, есть какие-то проблемы о которых ты нам не хочешь рассказать?

— Мама, правда все хорошо.

— Не верю я. Если не хочешь говорить… но хотя бы просто скажи, это из-за этого контракта?

— Мама, стал бы я из-за контракта так волноваться? Я говорили, что если Альберт Иванович передумает, то мне хватает того, что есть у нас. В нашей стране.

— Тогда…

— Оставь его, ну не видишь, не хочет он рассказывать.

— Как это оставь? — настаивает мать, — у него какие-то проблемы, мы должны знать и помочь!

— У меня нет никаких проблем, мама, правда. Поверь и не думай, ок?

— Нет, не ок! Я же вижу, ты в последнее время сам не свой. Раздражительный, злой, грустный, озадаченный, что-то есть. Что-то есть и ты не хочешь нам говорить!

— Девушка есть, — признаюсь, потому что маму колотит дрожь, я вижу, что она сильно волнуется.

— Это же хорошо! Или Нет?

— И одновременно ее нет, — я встаю из-за стола.

— Как это понять?

— Да оставь ты его в покое, ну видишь не хочет он говорить.

— Пока не хочу, потом расскажу. И познакомлю, — если, конечно, сам с ней познакомлюсь. Смешно и грустно одновременно, — мне ехать надо.

— Опять вернешься поздно?

— Нет. Сегодня нет, — хоть и твердо уверен, хоть и знаю, что она обещала сегодня снять маску, поговорить и уехать со мной, отчего-то сам не верю во все сказанное выше. Сердце гложет что-то. А что, пока не пойму, поэтому тороплюсь в клуб.

Я паркуюсь недалеко от входа. Хочу быстро забрать ее и уехать отсюда. Отчего-то кажется, что если машина будет припаркована поближе, то быстрей получится уехать. Вместе с ней. Бред конечно!

Уже у входа телефон вибрирует в кармане.

— Ты где, озабоченный? — этот придурок Демид умеет поднять настроение в секунды.

— Я в клубе умник! — останавливаюсь у входа, чтобы поговорить, потому что внутри ничего не слышно из-за громкой музыки.

— Вот не сомневался, веришь?

— Не верю!

— Да ты скоро там будешь комнату арендовать, чтобы не ехать домой. А вообще, кстати, классная мысль. Оставайся жить там, нахуя ты едешь домой, переодеваешься, когда один хрен ты вечером возврашается обратно.

— Я еще работаю, если ты не забыл.

— Аа, сорри! Забыл, — ржет, — Я уже стою сзади тебя. Повернись, — я поворачиваюсь и натыкаюсь на Демида.

— А ты что забыл здесь? — убираю телефон в карман брюк.

— Я пришел посмотреть, насколько все запущено.

— И?