(Не) твой муж - Екатерина Кариди

Виктор прошел к письменному столу, налил себе немного алкоголя в пузатый бокал и присел на край стола. Потом повернулся к ней и изумленно вскинул бровь. Настя все еще стояла на пороге, понимая, что так она просто палит свою неуверенность, но справиться с собой было трудно, бывший ощущался затаившимся зверем. А он, как будто понял, усмехнулся и показал ей на кресло.

Все это время бывший вел, полностью владея ситуацией, и теперь это ее злило. Дольше стоять в дверях точно не имело смысла. Настя села в кресло, достала из сумки гаджет и включила его.

— Вы обещали ответить на мои вопросы, господин Терских.

— Выключи диктофон, — сказал он достаточно резко и залпом допил то, что было в бокале.

Протест подкатил к горлу, однако Настя диктофон выключила.

— Теперь довольны? — проговорила.

— Нет, — прозвучало совсем тихо.

А Виктор уже повернулся к ней, оглядел ее и спросил, обведя взглядом пространство:

— Нравится дом?

Как же достали ее эти эмоциональные скачки, пришлось медленно выдохнуть, чтобы подавить желание выругаться.

— Не имеет значения, нравится мне дом или нет. Мы здесь для того, чтобы провести независимую оценку его стоимости.

Он едко рассмеялся:

— Согласен, это было остроумно — привести с собой риелторов.

— Сумма может сильно разниться, — спокойно парировала Настя. — Для вас это должно иметь значение, ведь, если я не ошибаюсь, вы намерены выкупить его?

— Нет, — вызывающе бросил Виктор, скрестив руки на груди. — Но я выкуплю его, если ты этого хочешь.

Ее как будто кипятком ошпарили. Кровь бросилась к лицу, но она справилась. Не отвела взгляд, а проговорила, глядя ему в глаза:

— Единственное, чего я хочу, — это получить сведения, где находится в данный момент ваша супруга.

Он так смотрел, как будто хотел залезть в душу и вытащить… Что, черт побери?! Мерзавец, вивисектор. Настя стиснула зубы.

Однако, когда она ожидала очередной колкости или какого-то намека с подковыркой, чтобы снова заставить ее мучительно рыться в прошлом, он вдруг кивнул и проговорил со странной горечью:

— Действительно, я же обещал.

Не верилось! Ей просто не верилось, что он согласился. Настя потянулась включить диктофон, но Виктор вдруг сказал:

— Не включай диктофон.

Вышло так резко, что у нее непроизвольно дернулись руки.

— Хорошо, — она убрала диктофон в сумку и вскинула ладони. — Но я требую объяснить почему.

— Что непонятного, Настя? — он устало поморщился и потер лоб. — Эта информация, не подлежащая разглашению.

— Господин Терских, мне нужно увидеться с клиенткой и удостовериться, что она жива и дееспособна. В противном случае все это, — она потрясла папкой, в которой были копии документов, — недействительно.

Виктор смотрел на нее, склонив набок голову, и Настя могла поклясться, что видела в его наглых синих глазах нечто весьма близкое к восхищению. Однако сказал твердо:

— Нет, все действительно. Более чем.

И прежде чем она успела возмутиться, добавил:

— Ты увидишься с Ингеборгой, я отвезу тебя туда. Но, как ты понимаешь, никаких третьих лиц, никаких свидетелей быть не должно. Информация о ее состоянии не подлежит разглашению.

Встал из-за стола, перешел через весь кабинет, остановился у окна, опираясь бедром о подоконник, и замер, глядя на нее. Как зверь в засаде.

— Но почему? — не выдержала Настя.

— Об этом тебе бы стоило спросить своего любимого босса, Михаила Аркадьевича, — зло усмехнулся он.

В глазах промелькнула непонятная смесь чувств… Но он так же резко оборвал все и холодно осведомился:

— Ну так что?

— Господин Терских, назовите хотя бы одну причину, почему я должна вам верить.

— Их нет. Ты просто веришь или нет.

На сей раз зло усмехнулась она:

— Было время, когда я верила. Но оно прошло.

И резко поднялась с места.