(Не) твой муж - Екатерина Кариди

А та встала с места и протянула руку:

— Дайте, я все подпишу.

И вот тут. Сработало нечто глубинное. Интуиция. Настя сказала:

— По всем документам вы дееспособная.

Девушка отвела взгляд и проговорила:

— Но мой диагноз. Он все оформил и заставил отца подписать перед смертью.

Настя медленно выдохнула, подавляя начавшую душить ее злость. Много чего было у нее сказать. Но она заставила себе отбросить эмоции и сосредоточилась.

— Сейчас это не имеет значения. В деле о разводе об этом нет ни одного упоминания. Это подлог.

— Настя, время. Нам пора! — предупреждающе повысил голос Виктор и перевел взгляд на Ингеборгу. — Мы придем завтра.

Уходить не хотелось так, что пережимало горло. Но он был прав. Время.

— Я подготовлю все, — проговорила Настя. — И завтра принесу вам на подпись.

После этого они вышли.

Уже в санпропускнике Виктор сказал:

— Вот на этом я собираюсь посадить его. Но прежде пусть возьмет деньги.

Настя кивнула. У нее на этот счет были свои мысли.

***

Снаружи их ждал Демидов.

Стоял спиной. Непоколебимый, мощный, даже величественный. Услышав шаги, повернулся. Первый взгляд, острый словно игла, а потом он неспешно подошел и, не обращая внимания на Виктора, склонился к ней:

— Поговорили с клиенткой, Анастасия Марковна?

Ей хотелось плюнуть ему в лицо. Однако Настя просто кивнула:

— Да, поговорила.

— Надеюсь, вы довольны?

Снова взгляд, пронизывающий и острый как бритва. Нет, никаких эмоций не будет.

— Не вполне, — спокойно ответила Настя. — Хотелось бы плотнее поработать, но у меня было недостаточно времени.

И даже изобразила ему офисную улыбку. А мужчина медленно, дробно рассмеялся и переместился ближе.

— Ну что ж, времени я вам могу предоставить сколько угодно, достаточно только захотеть.

— Если ты не забыл, нам надо выйти, — едко проговорил Виктор.

Демидов поменялся в лице, с него как будто стекло все подобие дружелюбия, остался только колючий холод. Он развернулся и направился к выходу:

— Прошу следовать за мной.

Этот звук шагов по плиткам пола, эхо, отражающееся от белых стен, белесый свет… Сбежать отсюда побыстрее было неудержимым желанием, но Настя подавила страх, поравнялась с ним и пошла рядом.

— Я хотела спросить, — проговорила она негромко. — Почему моя клиентка содержится в таких условиях?

— Каких? — Демидов повернул к ней голову.

— Без солнца. Разве нельзя было поместить ее в палату, имеющую естественное освещение?

Демидов только хмыкнул и продолжил идти вперед.

— Возможно, это было ее пожелание?

У нее не было слов, она просто уставилась на мужчину, а тот проговорил, глядя ей в глаза:

— Это делается для ее же безопасности.

«Я вам не верю!» — хотелось сказать, однако в какой-то момент мелькнуло сомнение. Дочка Степанова не выглядела буйной, чтобы предположить, что она может навредить себе или окружающим. Но Ингеборга казалась чем-то сильно напуганной.

Могло ей угрожать что-то извне? Об этом надо было подумать.

А он уцепился за это ее сомнение, победная улыбка стала расползаться по губам. Нет, черта с два.

— Это новые сведения, — проговорила Настя. — Я бы хотела с этим разобраться.

— Браво! — Демидов оскалился ухмылкой. — Вы всегда так рьяно защищаете интересы клиента?

— Это моя работа, — ответила она.

Некоторое время они двигались в молчании и уже миновали подземные уровни и вышли в холл. И тут Демидов как бы невзначай произнес:

— Вы ведь были любовницей Степанова. Он даже собирался на вас жениться, помнится…

— Что? — Настя чуть не сбилась с шага.

— Думаю, у вас должен быть личный мотив.

— Интересно, какой? — насмешливо фыркнул Виктор, обходя его справа.

Все это время он шел сзади молча, а сейчас, когда они подходили к выходу, выдвинулся вперед.