Развод Я не вернусь - Софи Сорель

— Господи, Спартак! Ты до смерти меня напугал, — схватилась я за сердце.

— Ты чего тут делаешь?

— А ты?

— Тебе сюрприз хотел сделать, — хмыкнул он.

— Вот и сделал, — проворчала я. — Чуть сознание от страха не потеряла.

— Дай-ка мне свой телефон. — Он забрал у меня телефон, на котором погас фонарик. Видимо, от страха я ткнула пальцем как раз в кнопку отключения.

Спартак отправился куда-то за дом — я последовала за ним.

— Что происходит?

— Свет вырубило, — объяснил он.

— Так ведь в большом доме есть…

— Есть и тут был. Я только приехал, принял душ и не успел выйти, как электричество отключилось.

Он открыл распределительный щиток и начал рассматривать автоматы.

— Я думала, ты еще не вернулся в Москву.

— Только из аэропорта. Решил сразу приехать сюда и тут переночевать, знал, что ты завтра приедешь. Вот думал с утра тебе сюрприз сделаю. — Спартак что-то пощелкал, и в домике зажегся свет. — Ну вот, порядок. — Он повернулся ко мне. — А ты почему здесь до сих пор?

— Заработалась, — пожала я плечами. — Села за эскиз и провалилась, а когда закончила, все уже разъехались.

— Испугалась? — притянул он меня к себе, и я тут же уткнулась носом ему в грудь. От Спартака приятно пахло гелем для душа.

— Не особо, — соврала я.

— Обманываешь, — усмехнулся он и чмокнул меня в макушку. — С завтрашнего дня здесь будет дежурить охрана.

Мы вернулись в дом, и я включила лампу в гостиной.

— Так лучше, — улыбнулась я и протянула Спартаку свою рабочую папку с эскизами. — Вот, посмотри, что получается, а я пока тоже приму душ.

Глаза Спартака загорелись хитрым блеском.

— Даже не думай ни о чем таком, — ехидно улыбнулась я.

— А я только о таком и думаю, — растянулся он в улыбке.

— Я сегодня не в состоянии.

— Намек понят, милая. Тогда легкий ужин и сон в обнимку. Как тебе такое?

Такое мне нравилось, но было чревато тем, что я дам волю чувствам. Хотя… Разве я уже не позволила Спартаку поселиться в моем сердце?

Когда я вышла из ванной, на столе в гостиной стояли тарелки с нарезкой из семги, копченой колбасы и сыра, рядом красовалась откупоренная бутылка красного вина. Спартак, потягивая терпкий напиток, расслабленно сидел на диване и рассматривал мои работы. При моем появлении, он поднял взгляд, одобрительно кивнул при виде моего одеяния — я снова взяла одну из его футболок — и постучал по дивану рядом с собой.

— Как тебе? — усаживаясь и принимая из рук Спартака предложенный мне бокал вина, спросила я.

— Ты талантище, Лада.

— Правда нравится?

— Да, — совершенно серьезно ответил он. — И не так чтобы эта комната, где висит «Акустика чувств», сильно выбивалась из общего стиля.

— Я старалась, — улыбнулась я. — Только мне кажется вся эта классика, шелк, лепнина, канапе и старинные комоды, гардины и бархатные портьеры… В общем, это все больше похоже на музей, а не на дом, где комфортно жить.

— Просто ты никогда не жила в такой обстановке.

— А ты жил?

— Некоторые лучшие отели мира именно так и оформлены.

— Дом не отель, — возразила я.

— А что делает дом домом, Лада?

— Уют?

— А что создает уют?

— Всякие мелочи…

— А еще люди. Как бы ты ни старалась сделать интерьер уютным, изначально любое жилье будет похоже на музей. А вот когда в доме начинают жить люди, оставляют повсюду вещи — здесь журнальчик, там чашечку, тут детскую игрушку, — то тогда дом и становится домом.

— Смотри, Спартак, осторожнее, — засмеялась я и, поймав его вопросительный взгляд, добавила: — Романтичность в тебе так и просвечивает.

— Я с тобой размяк, — признался он и, запустив руку в мои волосы, потянулся к губам.