Я не видела его лица, но сразу узнала по акценту. Невероятно, как я могла столкнуться с ним среди ночи, да ещё в такую непогоду?

— Альберто, пожалуйста, отпусти меня.

Мужчина пристально всматривался в моё лицо, всем своим видом выражая недоверие и удивление. Через мгновение его глаза засияли, и он широко улыбнулся, крепко прижав меня к груди.

— Кристина? Что ты здесь делаешь, да ещё в столь поздний час? У тебя такие холодные руки! Я не могу отпустить тебя, — он потащил меня в сторону виллы.

— Нет, мне нельзя здесь оставаться! — я попробовала вырваться.

— Нельзя оставаться? Почему?

— Я… — довериться ему было очень страшно, но, похоже, у меня просто нет выбора. — Я сбежала. Из замка.

— Так. Пойдём в мою комнату. Ты успокоишься и всё мне расскажешь. Девочки давно спят, никто тебя не увидит.

Встреча с Альберто оказалась счастливым случаем — из окна его спальни, спрятавшись за занавеску и выключив свет, я наблюдала, как десятки мужчин рыщут по территории и уходят в лес. Тот самый лес, в котором я надеялась спрятаться от преследований. С того момента, как я коснулась земли, прошло от силы минут пятнадцать. Может быть, двадцать, но для меня они превратились в вечность. Я и не подозревала, что комплекс охраняет так много человек. Ещё полчаса, час и они прочешут лес в радиусе пары километров.

Альберто вернулся, держа в руках две большие чашки.

— Держи. Тебе нужно согреться.

— Спасибо.

— А теперь рассказывай.

Он говорил со мной очень строго и явно был готов сдать меня своим работодателям.

— Ты знаешь, что происходит в замке?

— Да. Они там лечат девушек, потому что в России очень плохая медицина. Иногда мои ученицы заболевают, и врач из замка осматривает и лечит их. Ты болела?

Я покачала головой и рассказала ему всё, что произошло со мной. Ничего не скрывая и ничего не приукрашивая. Альберто слушал меня молча и ни разу не перебил. Лицо темпераментного итальянца чуть ли не в первый раз в жизни не выражало ни единой эмоции. Только в конце повествования он произнёс:

— Бедная девочка!

И крепко обнял меня, пустив скупую мужскую слезу.

— Я не знал, что они… что они делают. Я не больше работать здесь. Я еду домой. Контракт ещё два месяца и я еду домой.

Расчувствовавшись, он, казалось, забыл русский язык и с трудом подбирал слова.

— Тебе нужно спать. А мне нужно думать. Долго думать. Всю ночь думать. Только сначала выпей чай и сними, наконец, мокрую одежду. Ты вся дрожишь.

Я приняла душ, надела чистую майку Альберто и легла в кровать. Но уснуть не могла — мой бывший учитель стоял в темноте у окна вглядывался в ночь.

— Я заняла твою кровать, но тебе тоже нужно поспать.

— Не волнуйся за меня. Я лягу на диван. Но если ты не спишь… Они будут следить за дорогой. И утром наверняка начнут обыскивать виллы. Нам нужно спрятать тебя и ждать. Несколько дней. Неделю. Пока они не убедятся, что тебе кто-то помог и ты уже далеко. Я знаю, где они тебя не найдут. Но нам нужно идти прямо сейчас.

— Сейчас? Нет! Их там слишком много и камеры… Здесь же были камеры везде?

— Тебе повезло. Камеры без электричества не работают, а буря что-то повредила. Я не разбираюсь в этом, но пока они не знают, что ты здесь.

— Идём, — он протянул мне свои чёрные брюки, чёрную рубашку и чёрную куртку. — Надень капюшон.

Как две тени мы очень тихо вышли из дома, обошли его вдоль стен и, пригнувшись, побежали в сторону леса.

— Тсс! — Альберто неожиданно развернулся, закрыл мне рот рукой и утянул в овраг.

Тут же, буквально в паре метров от нас прошёл мужчина.

— Идём, — выждав нужное количество времени, Альберто потянул меня вглубь леса.

Пройдя метров триста, он остановился, упал на четвереньки и руками расчистил мох, сломанные ветки, опавшую хвою.

— Смотри! — с гордостью произнёс он, открыв крышку люка.