Играя роли - Таша Сосновская

— Рада видеть тебя! — посылаю я сигнал мужчине.

— Рад быть здесь! — на нашей частоте приносится ответ.

— Лиска, слушай давай уже есть, а то я захлебнусь сейчас! — прерывает наш диалог, Никита.

Я вздрагиваю. Черт. Какого лешего он так бесцеремонен? Может следует сказать парню, что не вовремя и мне не безразличен его друг. А я? Я интересна Глебу? После того, как мы перешли на одну волну, я думаю, что интересна. Мы поняли друг друга без слов и это что то но значит.

— Я руки помою! — отстраненно заявляет Глеб.

— Да. Ванна на право! — голосом радушной хозяйки выдаю я.

— Ну что, будем ждать Мойдадыра или есть уже будем? — веселиться Гусаров.

А мне впервые хочется послать этого клоуна в цирк, запереть ванную на ключ и выбросить их в Москву реку.

Отвешиваю смачный подзатыльник другу и решительно направляюсь в кухню, пока это двое из ларца не схомячили весь ужин. За ними станется, пришли однажды бухие ко мне и весь холодильник выпотрошили, даже маску огуречную, при этом восхищаясь моим пюре.

— Лиска, а чего скисла? Или Мойдарыр сказал чего? — все комедию ломает Гусаров- Петросян.

— А кто это? — усмехается Костик и уже в духовку лезет.

— Бутузов. Ручки мыть пошел он! — ни как не угомониться Никитос.

— А чего это он умывальником то заделался? Тот же вроде был так себе. Ну кривоногий кажется и хромой! — поддерживает шутку Костя.

— Да. Но при этом из маминой спальни вышел, явно не кровать застилал! — вносит пошлость в детскую сказку.

— За долбали вы шуты, идите на площадь там народ развлекайте! — шиплю я и отталкиваю одного из голодающих крестьян от духовки.

Этим же все не почем. Ржут как два коня в деннике. Им бы правда на телевиденье в шоу какое, а не у меня на кухне коры мочить. Бесят. Но Глеб без этих обалдуев бы не пришел, так что терпение Лиса, терпение!

Наконец, шоу двух скоморохов подходит к концу, спасибо сочной курочке и желудочному соку. Притихли и на еду смотрят. Ну точно, голодающее Поволжье! Смешно даже стало. Хотя нет, не смешно. Наконец, я поняла, почему наши родители купили нам квартиры в одном подъезде. Это чтоб Никита Денисович с голоду не умер. Нашли няньку, да кухарку.

А вот Гусаров и здесь нашел выгоду для себя. От телок надоедливых избавляется говоря, что невеста его. Сытый всегда, повариха под рукой живет. Да и родители не лезут в его личную жизнь, видимо мечтают нас поженить. Вот мне от этой истории все больше и больше тошно становиться.

Как? Скажите как мне найти себе парня, когда этот шут гороховый все время рядом крутиться. Да и любовь изображает до гроба. Вон даже Глебу про свадьбу напел. Надоело. Скоро посиделки семейные, там и скажу всем. Ну не пара мы с Никитой, не пара. Влюбилась Алиса в парня из Питера. А он? Не знаю. Хочу надеяться, но понимаю, что это чревато.

Садимся за стол и два брата акробата около блюда с курицей, а нас с Глебом в угол. Мне до лампочки. Я не голодная. Да и кусок в горло не лезет, когда мужчина моих грез сидит рядом.

Эти прожеры быстро тушку умяли и чуть пальцы не облизали. Я же не поднимаю глаз от своей тарелки, ковыряю в ней вилкой. Парень рядом тоже не ловко посматривает на друзей. Не думала я, что так будет.

— Ну ладно, народ хлеба вкусил, теперь зрелищ требует! — опять юморной Никитос просыпается.

Чего молчал то, когда сочное мясо на столе лежало. Забыл от переизбытка кислоты про чудика-скомороха. А теперь как котяра развалился на стуле и опять по ушам ездит. Лыбиться главное и на нас с Глебом зыркает.

— И чего, сплясать тебе теперь? — фыркаю я.

— Не я конечно стриптиз люблю, но вот Лиса без шкурки! Эт я пас! — выдает очередную дебильную шутку друг мой молочный.

— А я нет. Желательно на столе и под музыку! — подхватывает Костя.

— Вы сейчас под вальс похоронный в унитазе моем тонуть будите! — гневно сверкаю глазами я.