Цветок моей души - Вида Лагодина

Я отключила телефон и кинула его в сумку, переступая порог своего кабинета, в котором теперь провожу все свободное время. Поместив пальто на плечики и повесив его в шкаф, я села за свой стол и приступила к проверке методического материала. Предложение об этой работе пришло абсолютно неожиданно. Директор сказал, что был впечатлен моими успехами в галерее Гордеева. Хоть какая-то польза от кошмара, пережитого мной в том месте и с теми людьми, которых я всеми силами пытаюсь оставить позади.

— Василиса Кирилловна? — Я подняла глаза и обнаружила Веронику, молодую девушку-администратора нашей школы.

— Проходи, Вероника. — Я улыбнулась ей и поднялась на ноги.

— Там приехал курьер. У него для вас посылка. — В ее глазах появился блеск любопытства и предвкушения сплетен.

— Ты ничего не путаешь? — Она покачала головой. — Хорошо. Я сейчас спущусь.

— Он ждет вас возле пропускного пункта.

— Спасибо. — Она кивнула и неспешно удалилась.

Схватив сумочку, я спустилась вниз и увидела курьера, который держал в руках что-то похожее на полотно, запечатанное в плотную бумагу.

— Любимова Василиса Кирилловна? — Поинтересовался у меня высокий, молодой парень с хрипловатым грубым голосом.

— Да, это я. — Ничего не понимая, я приняла от него лист бумаги.

— Распишитесь, пожалуйста.

Я выполнила его просьбу и приняла посылку.

— Я могу узнать, кто это отправил?

— Нет. У меня нет никакой информации по этому поводу. До свидания.

— Всего доброго. — В задумчивости ответила я и вернулась в кабинет, окончательно убеждаясь в том, что получила полотно. И что-то подсказывало мне, что было оно от Матвея.

Путаясь в своих ощущениях, я решила, что открою посылку дома. И хоть с трудом, но смогла погрузиться в работу.

— Вот так дорогая. Отлично! — Закусив нижнюю губу, я помогала маленькой девочке, Диане, закончить ее рисунок, который она нарисовала для своей мамы.

— А маме точно понравится? — С наивным блеском в глазах обратилась ко мне девочка. Ей всего пять, и она очаровательно наивна, мила и красива.

— Конечно, милая! — Я улыбнулась и погладила ее по шелковистым, светлым волосам.

— В последнее время она очень много грустит. Папа уехал, мы остались вдвоем. Мама сказала, что так нужно, и что я все ровно буду видеться с ним, но он постоянно опаздывает. — Это было правдой. Всех детей уже забрали родители. Мы остались вдвоем с Дианой. — У меня есть подруга. Ее зовут Катя. Она тоже ходит сюда, но сегодня ее не было. Ее отец тоже уехал от них, но она никогда не грустит. Я вас познакомлю. — По-детски наивно рассуждала девочка. — Почему ты грустная? От тебя тоже ушел кто-то?

Я поджала губы, обдумывая ее вопрос. Очень странно, что он поставил меня в тупик.

— Нет, дорогая. Просто на улице наступила осень, и я грущу из-за этого.

— Не грусти. Ведь когда-нибудь будет весна. Кажется, папа забыл про меня. — Дрожащим голосом сказала девочка и тоскливо посмотрела на выход.

— Послушай, Диана. — Я присела перед ней на колени и взяла ее маленькие, теплые ручки в свои ладони. — Я уверена, что он опаздывает по уважительной причине, иначе он бы тебя давно уже забрал, а пока его нет… — я огляделась, лихорадочно придумывая, чем бы ее отвлечь. — Давай сделаем для твоей мамы красивую открытку?

Девочка поджала губы и что-то обдумывала. Отчего я улыбнулась.

— Пусть она будет с цветами, хорошо? С синими! — С широкой улыбкой добавила она и в моей памяти непроизвольно всплыли слова Матвея «мой Василек!».

— Диана? — Прозвучал позади нас хрипловатый мужской голос, и я обернулась на его звук, открывая от удивления рот и медленно его закрывая.

— Папа! — Вскрикнула девочка и помчалась в объятия к своему отцу. В то время как я стояла, не веря своим глазам.

— Олег…Викторович? — Мой бывший начальник, казалось, был шокирован не меньше меня.