Похищенная - Кира Шарм

И если была в этом хотя бы одна-единственная мысль, то да. Я. Не могу. Ее. Потерять.

Прижимаюсь к горячему, до одури разгоряченному под моими руками телу.

— Блядь, кошка, — хрипло вырывается само из сжатых зубов.

Никогда.

Никогда я не чувствовал такой дикой страсти.

Такого голода по женщине.

И не в том дело, что остался неудовлетворен.

Нет.

Мне хочется вжиматься.

Пожирать ее. Снова с нова.

Эти искусанные губы, изнеможденные от ласк. Снова накрывать своими губами. Пожирать ее. Выпивать. Каждый вдох.

Впиваться в расплавленную кожу. В это тело, что будто воск сейчас под моим. И кажется, что я реально просто впечатываюсь в нее. Врезаюсь, а она сама оставляет на мне какие-то бешенные вмятины.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Глава 58

Медленно, так медленно, что даже стону, запрокинув голову, провожу по животу вниз. Она дрожит. Мать его, как же она дрожит под моими руками!

— Gata, — вырывается с хрипом из горла, когда осторожно раздвигаю складки и резко опускаю пальцы внутрь.

Блядь.

Она тут же окликается.

Дрожью внутри. Такой, что ошпаривает меня на хрен. Оставляет без кожи.

Судорожно сжимает мой палец до одури дрожащими стенками и снова извивается в оргазме.

А я смотрю.

Жадно. Как голодный. Как повернутый на первой в жизни женщине смотрю, как она кончает под моими руками.

И жру. Жру каждый укус ее губ. Ее закатившиеся глаза, что резко распахиваются и тут же закрываются снова.

Я жру каждую черточку на ее лице. Перекошенном, искаженным оргазмом, и, блядь, это самое прекрасное, что я видел в жизни.

— Я. Не могу. Тебя. Потерять, — шепчу в ее губы, слизывая с них капли ее дикой страсти. Вт такой. Даже во сне.

И блядь.

Ее хочется баюкать.

Подхватить на руки, как ребенка и расчесывать пальцами длинные вьющиеся волосы.

Зацеловывать губы. Теперь успокаивая. Нежно. Хочется что-то шептать и видеть, как она улыбается. Стирать пальцами ее горящий румянец со щек. Стирать и снова рисовать его на ее лице новой и новой страстью.

И оставить здесь. Спрятать на хрен от всего мира. От всех.

Чтобы никто даже взглядом единственным, поганым не проскользил по моей девочке. Потому что. Потому что она моя!

* * *

Хмурюсь, понимая, что даже не заметил, как провалился в сон.

Со мной еще ни разу. Никогда такого не бывало.

Не при моей жизни. Я привык спать одним глазом. Всегда контролируя свой сон. И каждый шорох вокруг.

Но ведьма. Дикая, сумасшедшая, ненормальная во всех смыслах ведьма меня таки заколдовала.

Вырубила.

И, блядь.

Как же сладостно мне просыпаться, прижимая к себе ее все еще разгоряченное тело!

— Ал?

А глаза дикой кошки уже распахнуты. И смотрят на меня.

Прямо, блядь, внутрь. Прямо под ребра.

— Что, gata?

Зарываюсь лицом в ее волосы.

Этот одуренный аромат. Блядь, он прошибает меня насквозь.

— Ты сказал. Вчера. Что не мог меня потерять.

— Сказал правду, — скольжу по ее телу руками вниз. Снова вдыхаю, чувствуя, что остановиться сейчас будет трудно. Пиздец. Впервые готов забить на все и не отрываться от девчонки!

— И это значит… Я представляю все же ценность в обмене твоей сестры? Или ты настолько хочешь отомстить, что даже готов был вчера рисковать своей жизнью?

— Жизнь создана, чтобы ею рисковать, нет?

Ухмыляюсь, прикусывая мочку ее уха.

— Иначе она станет такой мучительно скучной, что мы просто заснем, как рыбы. С открытыми глазами. И даже не почувствуем, что на самом деле давно сдохли.

Переворачиваю на спину.

Жадно всматриваюсь в глаза.

Все тот же блеск. Но теперь расслабленный. А все равно. Пробирает насквозь.

Все тот же румянец. Только за ночь он стал еще ярче, еще сильнее. И губы. Яркие. Спелой вишней.

Черт!

Ведьма.