Право на счастье - Ирина Корепанова

Глубокий вздох и я решительно нажимаю кнопку звонка. Свои ключи от квартиры я оставила в тот день, когда бежала отсюда вся в крови. И вот я снова здесь, жду, когда мой мучитель откроет мне дверь, и он не заставляет себя ждать, мне даже показалось, что он ждал под дверью.

— Добро пожаловать домой, дорогая! — Распахнув дверь, Игнат пропускает меня внутрь.

Как только я переступаю порог, дверь закрывается и с щелчком замка я понимаю, что нахожусь в ловушке. В ловушке, в которую сама же и пришла, но у меня не было другого выхода, я должна спасти отца.

— Проходи, что ты как не родная! Это ведь твой дом.

— Эта квартира была моей клеткой, камерой пыток, но никак не домом. — Произношу я, и захожу в зал.

— Мне жаль, что у тебя такие ассоциации с нашим домом, нашим гнездышком. Да, я признаю, что был излишне груб, но и были ведь времена, когда нам было хорошо здесь.

— Давай перейдем сразу к делу. Игнат, мы ведь оба понимаем, что наши отношения исчерпаны, пора уже отпустить друг друга и каждому идти своей дорогой.

Игнат в упор смотрит на меня, его лицо это маска, и понять какие эмоции его одолевают сейчас невозможно. С виду он спокоен, и расслаблен, на деле же внутри бушует ярость и гнев.

— И какой же дорогой пойдешь ты, любимая жена? — Слово «любимая» он как будто выплевывает, и я неосознанно делаю шаг назад.

— Это уже тебя не касается. Я пришла поговорить, как ты и просил, и сказала свою позицию. Я хочу развод, прошу тебя дать мне его, и выпустить из тюрьмы моего отца.

— Пока еще ты моя жена, и меня касается все, что происходит в твоей жизни. Насчет твоего отца, я сдержу обещание. А вот насчет развода, — Игнат замолкает, проводит рукой по своему подбородку, он так делает, когда думает, как лучше преподнести новость. Как будет эффектнее — я тут подумал, почему наш брак трещит по швам, и понял, что для того чтобы мы снова стали счастливой семьей нам нужен ребенок.

Его слова ввели меня в ступор, я ожидала шантажа, угроз, избиения, в конце концов, но не то, что он сейчас сказал. Ребенок? Какой ребенок?

— Что? — Тупо переспрашиваю я.

Игнат решительно подходит ко мне, но останавливается на расстоянии вытянутой руки и вдруг неожиданно его лицо озаряет улыбка, и это так неожиданно, что я не могу сдержать удивленного вздоха. Обычно он хмурится, скалится, сжимает кулаки, даже с коллегами по работе он не позволяет себе улыбаться, а тут вдруг улыбка и такая широкая.

— Ребенок. Ты должна родить мне сына. Наследника. И тогда наш брак станет крепким, и его уже ничем не разрушишь.

— Я ничего тебе не должна, и рожать тебе ребенка не собираюсь. Для чего? Чтобы ты и его избивал? Или чтобы сделал монстра наподобие себя?

— Зря ты злишь меня Лизонька. Я и так на пределе, после твоих выходок, так что советую тебе думать, что ты говоришь! Я обещал не бить тебя, и должен сдержать обещание, но это не значит что я не найду другой способ наказать тебя.

— Наш разговор не приводит ни к чему хорошему, так что мне пора идти. Ты обещал, что отпустишь меня, когда я захочу.

— Я сказал, что отпущу тебя, когда мы договорим, но мы еще не договорили, Да и разговоры в нашей ситуации уже ничем не помогут. Пора приступить к другому виду решения проблемы! — Игнат начинает надвигаться на меня, а я пячусь назад, даже не замечая, что он загоняет меня в спальню.

Игнат вдруг резко останавливается, поднимает руку, а у меня срабатывает инстинкт, и я сжимаюсь в комок в ожидании удара, но его нет. Он просто притягивает меня к себе, схватив за шею, и впивается жестким поцелуем в мои губы. А я стараюсь его оттолкнуть, потому что если он продолжит, меня вывернет наизнанку от омерзения. Я не могу терпеть его руки на своем теле, не могу терпеть его губы на своих губах и коже, пусть лучше бьет.