Бесстыдница - Рина Мирт

Факультатив закончился. Все стали быстро собираться, кроме нее одной. Домой не хотелось категорически. Словно в трансе, она складывала цветные ручки в пенал. Он неотрывно следил за её действиями. Кира выглядела такой разбитой. Её лицо опухло, будто она плакала без перерыва несколько дней подряд, а под глазами залегли темные тени. Он заметил в ней перемены в самый первый день после возвращения на учёбу. Девушка все время смотрела в окно и была чудовищно рассеяна на уроке. Несколько раз он делал ей замечание, что она не записывает, в ответ лишь: «Извините, мистер Коулман». И всё, никаких острот, никаких взглядов, ничего. Ему, наверное, стоило благодарить Всевышнего, что она перестала пытаться соблазнить его, но почему-то он не чувствовал облегчения или радости. Мужчина догадался — что-то произошло. Что-то серьёзное. Он понимал, что должен поговорить с ней, хотя здравый смысл кричал ему не лезть не в свое дело.

«Ты же сам сказал ей, если будут проблемы, то она может обратиться к тебе, — говорил он сам себе, глядя, как она встает с места, забирая учебники и тетрадки. — Если она не подошла, значит все нормально. Зачем ты сам ищешь с ней встречи, да еще тет-а-тет?!»

Но вслух сказал:

— Мисс Джонсон, задержитесь на минутку. Я хочу с вами поговорить.

Ну вот что с тобой не так, Дейв?!

Он дождался, когда последний ученик выйдет из помещения, а затем спросил:

— Я хотел спросить вас, мисс Джонсон, у вас всё в порядке? Вы очень рассеяны в последнее время и, по правде сказать, вы выглядите расстроенной.

Девушка лишь отвела глаза, сжимая свои учебники в руке. Он обратил внимание, как задрожали её губы. Дело дрянь.

— Присаживайтесь. — Он указал ей на первую парту, отбирая учебники. При этом их пальцы соприкоснулись, посылая по его телу приятную дрожь.

Он убрал её принадлежности в сторону и пододвинул свой стул.

— В чём дело, Кира?

Её глаза были на мокром месте, она нервно теребила рукав своего свитера, избегая зрительного контакта. Вдруг по её щекам потекли слезы, и Дейв собрал всю свою выдержку, чтобы не стереть их ладонью. Вместо этого он вытащил свой носовой платок и подал ей, деликатно отворачиваясь. Немного успокоившись, она начала рассказ. При этом она смотрела куда-то в сторону, будто заново переживая. Он внимательно слушал её, и с каждым словом возмущение возрастало в нём.

— Мне еще никогда не было так одиноко, — заключила она, все еще смотря в сторону и слегка в пол.

— Ты не одинока, — произнес Дейв, накрывая её ладонь своей.

Кира посмотрела на него; при этом по её уже высохшей щеке скатилась одинокая слеза. Ладонь учителя была горячей по сравнению с её холодными руками и такой огромной. Это было так приятно… так волнующе, она не смела пошевелиться. Кира оглядела его лицо: белая чистая кожа, усыпанная родинками, на которой так контрастно выделялись алым цветом его пухлые губы. А глаза… У него были очень выразительные глаза, скрытые за стеклом очков. Мужчина смотрел на неё, не мигая. Воздух между ними словно наэлектризовался, и ей показалось — нет, точно, не показалось, — что он чуть приблизился. Мгновение перерастало в момент, который нельзя было упускать. Миг, и она одним резким движением сократила расстояние между их лицами, подавшись вперед, больно упираясь грудью в парту, и прижалась к его губам своими. На долю секунды он оцепенел, а затем резко отстранился. Стул, на котором он сидел, опасно покачнулся, грозясь упасть вместе с мужчиной. Но он в последний момент сумел восстановить центр тяжести. Мистер Коулман вскочил с места; при этом в его глазах был такой ужас от осознания произошедшего.

— Я… Ты… Нам… — заикался он, при этом его глаза бегали по помещению, будто ища кого-то, кто мог бы осудить их за содеяное. Затем, ничего не говоря, он пулей вылетел из класса.