Сломленная - Никта Мун

Делия рассказала, что это Анна была тайной заказчицей, которая пыталась потопить всеми глупого любимого и идеально семьянина и отца. Она знала кто он, что он сделал с ней, с дочерью, а сейчас и внуком. О всех его нелегальных сделках. Под прикрытием благотворителя, он проворачивал совсем не благородные дела. Мутный, который помогал организовывать тайные свидания бабушки и внука, был посредником во всем и информатором. Богдан все знал. Кто его настоящие мама и папа. Однажды он случайно услышал разговор мачехи по телефону, всю историю своей родной мамы.

Анна не раз встречалась со своим бывшим мужем на свой страх и риск. Просила и умоляла, отпустить Богдана, позволить все рассказать Виталине, что она жива. Но мужчина в ответ угрожал. Манипулировал внуком. А женщина, которая так боялась этого человека, боясь за внука и дочь молчала. У нее был не такой влиятельный спутник жизни, чтобы они смогли побороть этого монстра в одиночку. В один из последних визитов, она задала один единственный вопрос “за что ты так с ней?”.

— Она твоя копия, Богдан твоя копия. Все они это ты. Я тебя люблю до сих пор, что ненавижу. Ты предпочла мне, какого-то мелкого художника, который не может тебе ничего дать. Ни статуса, ни денег, ни власти. Я могу тебе дать это все, все принести к твоим ногам. А ты мерзкая шлюха, раздвинула ноги перед ничтожеством. Как и Виталина, в семнадцать лет. Такая же грязная шлюха, как и ее мать.

— Мне жаль, что я изменила тебе тогда. Но не сожалению об этом. Мне нужна любовь, верность и доброта, а не твои грязные деньги.

Больше они не виделись. Анна ушла в тень, строя свои планы, но приезд Ви в родной городе, заставили ускориться. Но по закону подлости или жанра, кому как угодно, все пошло не по плану и был упущен один момент, самый главны. Что человек, который не умеет любить, а только ненавидеть не остановится ни перед чем. Готов уничтожить даже родное дитя.

Вот так все встало по полочкам, не хватало главного элемента в этом happy end — очнувшейся Виталины.

***

Тело ломило. Голова раскалывалась. А в горле болезненно сухо. Рыжеволосая приходила в себя медленно. Пытаясь сначала услышать, что происходит вокруг. Но кроме противного писка где-то сбоку, расслышать ничего не удавалось. Глаза открываться не хотели. Поэтому спустя время, она снова уснула.

Следующая попытка была внезапной. Ее будто вышибли из сна. Толкнули. И первое, что коснулась слуха было не раздражающее тиканье, а голос.

— Сегодня прекрасная погода, — говорил женский голос. — В принципе, как и новости. Твоего отца, можно сказать, прилюдно расчленили. Ну это конечно, метафорически. Посадили в тюрьму и оставили без гроша. Представляешь кто занял его место? Твой бывший. Я знатно прифигела от этой новости. Крысеныш, оказался чист, несмотря на то что был не последним человеком в компании. Он обзавелся полезной поддержкой. И я вот тут подумала, ты точно хочешь остаться с Мирославом? Тут есть более выигрышный вариант. — Ви услышала насмешку в голосе подруги.

— А я думал мы с тобой подружились, а ты тут подстрекаешь к бывшему вернуться. — В родном голосе и нотки обиды не было. — Тис, забери — ка свою змею, больно она уж болтливой стала.

— Вы опять препираетесь, — устало вздохнул голос. — Я запрещаю вам быть в одном помещении.

— Слышала, тебе в террариум пора.

— Ви, ты слышала, как он со мной разговаривает? — Возмущается Лекс. — А ну-ка просыпайся и наваляй ему сама, иначе меня посадят за умышленное убийство с особой жестокостью.

— Я обязательно его накажу, — послышался тихий, сиплый голос.

Раздался звук чего-то падающего. Ее ладони с двух сторон мгновенно коснулись такие разные, но теплые пальцы. Виталина могла с легкостью сказать, что слева ее схватила Лекс, а с права Мирослав. Ее ресницы затрепетали. С дискомфортом открылись глаза.

— С особой жестокостью? — прошептала Алексия, по щекам которой уже текли соленые дорожки.