Дорогой притворщик - Берд Николь (2006)

Психея опустилась на стул. Ее сестра в своем двенадцатилетнем возрасте иногда бывала пугающе взрослой, а иногда казалась совершенным ребенком. Она не сердилась на нее за проявленное любопытство к самозванцу, но ей не нравилось его общение с ней. Психея ничего не знала о нем и его прошлом.

– Лорд Таррингтон, – осторожно подбирая слова, сказала Цирцея, – очень много путешествовал. Он рассказывал мне о картинах, которые видел во Франции.

Психея постаралась скрыть свое удивление. Если Цирцея говорила с актером о живописи, значит, она решила, что он достоин ее доверия. Цирцея удивительно хорошо разбиралась в людях. Она всегда испытывала отвращение к Перси.

Психея смотрела на актера, непринужденно сидевшего за столом. Он не переставал удивлять ее.

– В Испании я видел удивительные картины Эль Греко, – задумчиво произнес Гейбриел. – Его зарисовки Толедо – потрясающи. Конечно, им уже двести лет, но в них передано настроение. Я согласен с Цирцеей – пейзажи не должны быть только топографией.

Цирцея просияла, а Психея окончательно смягчилась. Слишком мало было людей, с которыми Цирцея могла свободно беседовать о живописи серьезно. Она ненавидела, когда с ней сюсюкали и говорили о важности рукоделия или фортепьяно для молодой леди. Похоже, этот актер разбирается в живописи, или он все придумал ради ее сестренки?

Глядя в сияющие глаза девочки, Психея почти не осуждала его.

Актер, казалось, догадался, о чем она думает.

– Боюсь, я просто невежда по сравнению с вашей сестрой, – обратился он к ним обеим. – Но знаю достаточно, чтобы оценить истинное искусство.

Психее понравились его искренность и признание таланта Цирцеи.

Любовь и желание защитить свою удивительную младшую сестру владели Психеей. У Цирцеи был талант, следовало дать ей возможность свободно развивать его, иначе дух ее будет сломлен, талант завянет, и Цирцея всю жизнь будет страдать. А она уже и так много потеряла… Но Психея спасет ее. Она найдет необходимые деньги, свои собственные деньги, наследство своих родителей, которые бы поняли, что нужно Цирцее. Дядя Уилфред не понимал, да и не стремился к этому.

– Вы очень любите свою сестру? – тихо спросил актер.

Психея посмотрела ему в глаза.

– Да, и никому не позволю причинить ей вред, – так же тихо ответила она.

– Обещаю вам, что никогда не причиню вреда ребенку, – улыбнулся Гейбриел.

Но он мог сделать это, вольно или невольно, если его разоблачат. Слезы навернулись на глаза Психеи.

– У меня плохие новости.

Он, не теряя выдержки, выжидающе посмотрел на нее. Ему совершенно неведом страх, с восхищением заметила Психея.

– Я приняла приглашение на сегодняшний вечер, когда еще не знала, что вы останетесь здесь. Я полагала, что мой жених, то есть вы, сразу же уедет в Европу, – объяснила она, не забывая о присутствии гувернантки. – И если я откажусь от приглашения теперь, когда Перси всем рассказал, что вы здесь, это будет выглядеть слишком подозрительно. У вас хотя бы есть вечерний костюм? – продолжала она. – Надо что-то делать с вашим гардеробом…

Психея прикусила губу. Какой портной управится за такой короткий срок? Симона может помочь. Она сейчас же пошлет ей записку. Ничего кричащего, не слишком дорогое, а затем сапожник и…

Психея неожиданно почувствовала на себе чей-то взгляд. Круглое лицо Телли выражало изумление, лицо Цирцеи – заинтересованность, а Гейбриел выглядел несколько растерянным.

– О Боже. Я говорила вслух?

– Да, Психея, – кивнула Цирцея.

– Как я понимаю, вы говорили обо мне? – спросил Гейбриел.

– Нет, это для моего другого голого жениха. – Психея округлила глаза. – Конечно, я говорила о вас.

Цирцея фыркнула. Телли ахнула:

– Мисс!