Цугцванг - Ария Тес

Макс даже здесь попадает в ловушку. Он, видя мой явно недружелюбный настрой, уходит в другую комнату, а я, пользуясь случаем. Накануне измельчив до «пыли» десять таблеток, я упаковала их в десять бумажных конвертиков, потому что так и не решила куда их добавить. Сейчас, когда все очевидно, я наполняю наши бокалы водой, добавляю в его два пакетика для верности и аккуратно размешиваю обратной стороной ножа. Вытираю его насухо, а для большей соблазнительности непритязательного кидаю в воду кусочек лимона — все, как надо. Сажусь в засаду. Больше, по факту, мне нечего делать, кроме как надеяться на то, что выгорит. Все получается само собой как-то. Макс возвращается через пятнадцать минут злой, как черт, косится в сторону бутылки с вином, но берет бокал с водой, который сразу же выпивает залпом.

«Вот и все…» — проносится в голове, — «Так просто это оказывается…»

— Что? — Макс изгибает брови, а я быстро одергиваю себя и перестаю пялиться на него во все глаза с открытым ртом.

— Нет…ничего.

— Отлично.

Он действительно злится. Грубо отодвигает стул, грузно на него опускается, а потом жестоко потрошит свою часть утки, за чем я наблюдаю с фигурно изогнутыми бровями. Но не спрашиваю. Не мое это дело…

— Прекрати на меня пялиться, — предупреждает, и я сразу отвожу взгляд в сторону.

Мы сидим в столовой. Мне подумалось, а чем не повод? День рождение, взрослая жизнь, будущая свадьба — тут в пору большой стол накрывать, прямо как для взрослого. Детство то кончилось, как никак. В голове сразу же возникает эта его будущая "взрослая" жизнь, где будет ужин в похожей столовой, только напротив законная жена и законные дети…

— Спасибо за ужин, — неожиданно разрывает тишину, и я, пару раз моргнув, перевожу на него взгляд и киваю.

— Ты просил.

Усмехается.

— Ну да. Как я мог забыть.

Решаю промолчать, рассеянно водя кусочком картошки по тарелке, но Макса это не устраивает. Он отбрасывает прибор, после смотрит на меня прямо и четко, выдерживает паузу и наконец спрашивает.

— Сколько это будет продолжаться?

«Недолго…» — хочу ответить, — «Примерно двадцать минут, если верить инструкции…»

Макс, будто в подтверждение, смачно зевает, а потом трет глаза, и я слегка улыбаюсь.

— Устал?

— Да, от твоего поведения.

— Ты упорно не видишь проблему. Считаешь, что я маюсь дурью.

— А разве нет? — вздыхает и поднимает на меня покрасневшие глаза, — Ты встала в позу.

— Я не вставала «в позу», Макс. Ты просто меня не слышишь…

— Черт, почему так хочется спать?…

Говорит тихо, трет глаза уже, наверно, в десятый раз, и я мягко улыбаюсь. Встаю и подхожу, аккуратно беря его за руку и нежно шепчу.

— Пойдем ляжем.

— Нет, мы не договорили…

— Договорим в постели. Пойдем.

Если честно, то мне щемит сердце от того, как доверчиво он опирается на меня, идет, слегка пошатываясь, потом позволяет уложить себя в постель, а прежде расстегнуть и снять рубашку. Его глаза закрываются сами собой, хотя я и вижу, как силится Макс не терять сознание иля хотя бы нить происходящего …и глядя на него сейчас, мне хочется рыдать. Я провожу кончиками пальцев по лицу, которое знаю до последней черточки: черным волосам, что сейчас так небрежно падают на лоб, густым бровям, пышным ресницам, щекам с легкой щетиной, пухлым губам, вкус которых навсегда останется со мной.

— Я тебя люблю… — тихо говорю, всхлипывая, заставляя его пару раз усердно моргнуть.

Он еще здесь. Еще со мной. И я впервые говорю ему это в глаза — в последний раз лично.