Внутри меня ждала просторная комната, наполненная деревянной мебелью. Здесь был большой диван, туалетный столик, длинное зеркало и несколько тумбочек. Пол устилал пятнистый ковёр с кисточками, а с потолка свисали лампочки. Повсюду были расставлены свечи, цветочные горшки и прочие красивые безделушки, подаренные гостями ресторана. Я любила всё это, каждую мелочь, но всё же самой любимой вещью в этой комнате оставался книжный шкаф довольно внушительных размеров. Он был выполнен из гладкого серого дуба, сверху донизу его заполняли различные тома и фолианты.

Везде царили чистота и порядок. Я отставила чемодан в сторону и обернулась на бабушку.

— Что, даже не обнимешь? — усмехнулась я.

— Иди сюда, птичка, — улыбнулась она в ответ и обняла меня, стараясь не расплескать напиток.

— Так-то лучше.

— Пойдём, — она повернулась в сторону кухни — обед почти готов.

— Отлично, умираю с голоду. Только сначала переоденусь, а то у вас тут ужасно жарко.

— Что, в Солярисе совсем холодно?

— Там осень, — только и пожала плечами я.

Бабушка покачала головой, находя мой ответ весьма убедительным, а затем пошла в сторону крохотной кухни. Я же схватила чемодан и поспешила в одну из спален. Во всём доме их было три, если не считать просторного зала, объединяющего в себе гостиную и прихожую.

В первой, самой просторной комнате, жила бабушка. В двух других располагались гости. Обычно мы с Ариной делили спаленку с видом на море, а родители располагались в соседней комнате, выходящей на город. Правда, я не помню, когда мы в последний раз приезжали сюда все вместе. Кажется, лет семь назад.

Распахнув чемодан, я выудила оттуда белую майку и джинсовые шорты. Быстро переодевшись и скрутив волосы в небрежный пучок, я поспешила на кухню.

В комнате пахло рисом и мясом, а еще свежей зеленью. В ответ на приятный аромат мой желудок заурчал, я ничего не ела с семи утра, да и кофе не пила с десяти. Мой взгляд быстро метнулся к часам, те показывали четвёртый час.

— Как там Афина? — улыбнулась бабушка, накладывая побольше вкусной еды в тарелки.

— Не очень. Ты же знаешь, как сильно она переживает из-за папы, хоть и не показывает этого.

— Всё так плохо? — нахмурилась она, протягивая мою порцию.

— Да, — честно призналась я.

Мысленно я не могла решить, стоит ли рассказывать бабушке о сегодняшней ночи и о том, что мама решила, будто бы я провела её у лучшей подруги. Но спустя несколько секунд решила всё же промолчать. Не хотелось бы, чтобы за моим замечанием последовали новые вопросы. Не хотелось отвечать на них. Не хотелось говорить об Алеке.

Даже мысленное произнесение его имени далось мне с трудом.

— А как твоя несносная сестрёнка? — задала новый вопрос бабушка, тем самым возвращая меня в реальный мир.

— Всё так же несносна, — усмехнулась я. — Хотя сейчас она ходит на курсы дизайна, вроде, у неё получается.

— Это хорошо.

Воцарилась пауза, я воспользовалась этим и сунула в рот большую ложку риса, затем начала активно жевать, а потом повторила этот жест снова, и снова.

— Так что случилось? — неожиданно спросила родственница.

Я так сильно вдохнула от удивления, что частицы пищи попали не в то горло. Я начала кашлять, а бабушка округлила глаза и быстро протянула мне стакан воды. Резко выхватив его, я сделала несколько жадных глотков, затем потянулась к куску хлеба, оторвала кусочек пожестче и проглотила его не жуя. Тот вмиг отправился в желудок, захватив с собой досадные крошки. После всего руки вновь потянулись за водой, я мгновенно осушила стакан и лишь потом смогла спокойно вздохнуть.

— Ничего не случилось. Я просто слишком сильно налегла на учёбу. Слишком. Сидела в библиотеке безвылазно, даже с друзьями почти перестала видеться, а потом Лина прочистила мне мозги. Ну ты знаешь, как она умеет.

— Знаю, — одобрительно кивнула бабушка.