Солярис - Lia Fe (2024)

— Не говори со мной так, — серьёзно сказал он.

Несмотря на внешнюю сдержанность и спокойствие его голоса, я всё же смогла различить тревожные нотки. Вот и славно, пускай волнуется. Меньше всего меня сейчас заботили нежные отцовские чувства.

— Они достают осколки, — неожиданно ответила мама.

— Какие еще осколки?

— Из бедра. При переломе часть кости оказалась раздроблена.

— Великие силы, — я с шумом выдохнула. — А так, в целом, с ней всё будет хорошо?

— Да, травмы не настолько серьёзные. По крайней мере, сейчас её жизни ничего не угрожает.

— Слава великим силам, — выпалила я.

Мои руки обессилено повисли вдоль туловища, словно только что отпустили гору, а всё тело обмякло. Только сейчас я вспомнила, что сижу на полу. Вставать почему-то не хотелось. Я положила голову матери на колени и принялась тихо плакать. К моему большому удивлению, мама подняла руки и стала нежно, я бы даже сказала заботливо, гладить меня по волосам. Я закрыла глаза и задрожала.

С ней будет всё хорошо. С моей маленькой сестрёнкой, с той, что не заслужила всего этого, с невинным, пусть и порой глуповатым ангелочком будет всё хорошо. Это самое главное. А еще у меня всё же будет шанс всё исправить. Арина поправится, мы наладим отношения. По крайней мере, я сделаю всё от себя зависящее, чтобы это стало правдой.

Когда слёзы сменились тихими вздохами и всхлипываниями, отец вновь подал голос. На этот раз он был очень мягким и касался моего слуха, словно перо — кожи.

— Милая, нам надо поговорить.

Собрав волю в кулак, я всё же оторвала голову от материнской юбки, на которой из-за моих слёз образовались мокрые пятна, и строго взглянула на родителя.

— Мне не о чем с тобой говорить.

— Мила, пожалуйста.

— Я совсем забыла позвонить бабушке и сказать, что я добралась до больницы, — отрезала я, вскакивая на ноги и рыща в сумке телефон.

— Это не может подождать? — продолжал настаивать отец.

— Нет, это важно.

— Ступайте и поговорите, — внезапно сказала мама.

— Но мама…

— Ступай, Мила. Я сама позвоню бабушке, — отрезала она тоном, не терпящим возражений.

Я с шумом выдохнула и с вызовом взглянула на отца.

— Через пять минут на скамейке у входа. Если и вправду хочешь поговорить, принеси кофе.

Сразу после этих слов я развернулась на пятках и пошагала прочь из крыла.

Пускай папа не рассчитывает на моё хорошее расположение. Чтобы он не хотел мне сказать, это будет очень непросто.

Отмахнувшись от тяжелых мыслей, я достала телефон и начала набирать еще один знакомый номер. Любона Ванифатьевна была не единственной, кому мне хотелось позвонить этой ночью. Был другой, очень важный для меня человек.

Я вышла на улицу и нажала кнопку вызова, оператор вмиг переправил меня на голосовую почту.

— Привет, Лина, — начала я. — Просто звоню сказать, что я вернулась в город. Прости, что так неожиданно сообщаю об этом. Для меня самой это внезапно. Кое-что случилось с Ариной, она в больнице. Мы все здесь, ждём новостей от докторов, — очередной глубокий вздох. — Я просто звоню сказать, что очень хочу тебя увидеть. Я соскучилась, Ли, мне надо столько всего с тобой обсудить. Перезвони мне, пожалуйста.

На этом отведенное оператором время закончилось и мне пришлось повесить трубку.

Как по волшебству, в этот самый миг появился отец. Как я и просила, в руках он нёс два бумажных стаканчика с кофе. От них исходил лёгкий пар. Увидев это, я поёжилась и плотнее завернулась в синюю вязаную кофту — единственную тёплую одежду, которую я сумела извлечь из чемодана перед посадкой в такси. Кроме неё, на мне было лишь то самое розовое платье, которое я вовсе не хотела брать с собой в Грецию, но в итоге проносила почти всю неделю. Прямо сейчас, в обстановке холодного осеннего Соляриса, я выглядела в нём довольно глупо. Но мне было плевать, переодевание — последняя вещь, о которой я могла думать по возвращении домой.