Бог Разрушения - Рина Кент

Он пытался обуздать меня, будучи суровым, что с треском провалилось и привело к обратным результатам. Затем он попытался стать моим другом, и это только задело его за живое, потому что я думал, что он дает мне зеленый свет использовать его. В конце концов, у него не осталось никаких практических решений, чтобы справиться со мной.

В качестве последнего средства, когда мне было десять, и я чуть не спалил свою школу, мои родители отвели меня к профессионалам. Группа претенциозных психиатров и психотерапевтов подключила провода к моей голове и задавала мне глупые вопросы.

Мои ответы на эти вопросы поставили мне диагноз «антисоциальное расстройство», а сканирование мозга показало, что мой мозг устроен не так, как у всех остальных.

Я так хорошо помню каменное выражение на лицах моих родителей. Они не показывали этого открыто, но я мог сказать, что новости расстроили их неописуемо.

После этого они все еще угощали меня мороженым и относились ко мне так же. Они все еще считали меня своим сыном, несмотря на то, что я чувствовал отчуждение.

Мне было около двенадцати, когда я понял, что семья в руинах из-за моего отношения к миру. Я не мог позволить этому состоянию усугубляться, не так ли?

С тех пор я ношу маску. Я прошел бесполезную терапию и притворился, что меня можно исправить. Убедил себя, стараясь не давиться, что все, что мне нужно — это мир, любовь и семья.

Тогда же я понял, что люди, включая твою собственную семью, на самом деле не любят тебя таким, какой ты есть. Все дело в том, какие чувства ты заставляешь их чувствовать.

С тех пор, как я начал носить маску общественных стандартов, несколько морщин, которые я добавил на лицах моих родителей, немного разгладились, и я, в некотором смысле, их любимчик — когда Брэн не делает из себя святого, который, как он думает, скрывается внутри него.

Мои братья и сестры, однако, не получили милосердной версии моего потустороннего превращения. Мне не нравится, что они выставляют себя дураками, и я мог бы принять решительные меры, чтобы убедиться, что они не ведут себя как идиоты.

Что? Это плохо отражается на моем безупречном имидже.

Я ухожу из художественной студии, и, хотя страдаю от недосыпания чаще, чем опытная проститутка, я приветствую своих коллег, комментирую их отвратительную одежду и веду светскую беседу с моими нынешними и предыдущими профессорами, которые бы боготворили меня, если бы я основал культ.

Все социальные взаимодействия — это напряжение, болезненная пустота, и они имеют значение использованной салфетки. И все же я превосходный собеседник и святой мессия, очаровывающий других.

Все сводится к тому, чтобы надеть соответствующую маску в нужной ситуации и с нужными людьми.

Хотя это все еще наводит на меня скуку до слез.

У людей как концепции есть только одно достоинство — способность быть использованными. В остальном это безмозглый, прогнивший вид, к которому мне нравится притворяться, что я не принадлежу.

Наконец, я оставляю эту шараду.

Я беру кофе в ближайшей кофейне, не забывая сказать хозяйке, что она выглядит как принцесса Диана в день своей свадьбы. Полная чушь, которую она проглатывает без тени сомнения.

Затем я выпиваю три порции эспрессо за один раз и выбрасываю стакан в мусорное ведро.

Мой мозг быстро перезагружается, готовый ко всему, что я ему дам. Да, я знаю, что слишком много кофеина вредно для здоровья, но я не гнушаюсь использовать костыли, когда мне нужен дополнительный стимул.

Будь то сигареты, кофе или секс.

Я сажусь в свой McLaren и проверяю свой телефон. После того, как я ушел прошлой ночью, я отправил Мии очень милое сообщение «Спокойной ночи».

Лэндон:Мой член рад познакомиться с твоим маленьким влажным ротиком, и ему не терпится познакомиться с твоей киской после того, как мои пальцы дали убедительную рекомендацию.