Глубже - Робин Йорк

— Хорошо! — кричит она, и толпа начинает собираться вокруг нас. — Вы все знаете, как это работает! За десять баксов вы получаете два «минета» — один для себя, другой для потрясающей, надирающей задницу регбистки. Вы платите девушке, она позволяет засунуть десятку ей под рубашку, и все это очень извращенно. Мы все начинаем по свистку. Напиток стоит на рельсах, и вы должны выпить его без помощи рук за одну попытку. Если вы подавитесь или выплюнете, как неудачник, идите в конец очереди. Если ваша регбистка подавится или выплюнет, вы можете получить свои деньги обратно. Если вы оба глотаете, как большие детки, вы можете заплатить еще десять и пойти снова, если хотите. Вы все знаете Кришну?

Глаза обращены к Кришне. Головы кивают.

— Правильно. Все знают Кришну. Если вам нужен еще шанс, поговорите с Кришем. А еще я назначаю его засранцем-рефери. Предполагается, что это весело, собирать деньги на регби. И да, шоты называются «минетом». Да, это всегда так неприлично. Но если вы переступите черту от веселья и игр к облапыванию, обзывательствам или любой другой форме мелкого придурка, Криш даст вам пинка, и дюжина взбешенных регбисток поддержит его. Это безопасное место. Для каждой из них. Поняли?

Снова кивки и одобрительные возгласы. Толпа счастлива, мы счастливы. Мы не единственные, кто устроил предварительную вечеринку.

— Хорошо! Давайте сделаем это! Где мой свисток?

Каким-то образом у Бриджит есть свисток. Первый ряд платит свои деньги и опускается на колени.

— Руки за спину! — кричит Бриджит.

Я засовываю пальцы в задние карманы, чтобы не поддаться искушению.

Кришна подмигивает мне.

— Высосите их без остатка, девочки! — наставляет Бриджит и дует в свисток.

Я опускаю голову. Мне неудобно опускать ее на уровень рельсов, и мне приходится широко раскрыть челюсть, чтобы обхватить ртом рюмку. Достаточно широко, чтобы вызвать боль. Когда я сажусь, что-то мелькает в моем периферийном зрении, камера, или фонарик, или просто мерцающий свет.

Я вижу себя со стороны. Голова запрокинута назад. Глаза закрыты.

Шот скользит мне в горло — Бейлис, Калуа, взбитые сливки. Жгучий и холодный одновременно, чужой и тревожный. Я подавляю рвотный рефлекс. Мои глаза наполняются слезами. Невозможно не вспомнить руки в моих волосах, тянущие слишком сильно. Член Нейта, засунутый мне в горло глубже, чем я хотела бы, и то же самое ощущение прямо на грани рвотного позыва.

Это не смешно. Совсем не смешно.

Но когда я сглатываю и поднимаю голову, никто не держит меня. Справа от меня Куинн. Слева Бриджит со свистком, улыбается. Кришна напротив меня со взбитыми сливками на груди своего черного пиджака, хрипящий от смеха.

— Это чертовски мерзко, — говорит он.

— Ты проиграл! — насмехается Куинн. — В конец очереди.

Это самое странное, потому что я не пьяна, не травмирована и не сумасшедшая.

Я не тупая киска, не шлюха, не фригидна, не разочарование.

Я всего лишь девушка, которая выпила шот с железнодорожных путей, давая пять своим друзьям, наслаждаясь теплом, распространяющимся по горлу и животу.

Это глупо. Но со мной все в порядке. На самом деле я даже счастлива.

Следующая пара шотов — это парни, которых я не знаю. Я глотаю второй, но давлюсь третьим, и этот парень отмахивается от денег, когда я пытаюсь их вернуть. Я позволяю ему купить еще один раунд, хотя он и не должен этого делать. Он давится и размазывает беловато-желтую жидкость по всему подбородку, что достаточно отвратительно, чтобы мы оба расхохотались.

— Я Аарон, — говорит он, протягивая мне руку.

Я пожимаю ее. Она липкая.

— Кэролайн.

Он улыбается.

— Знаю.

Я решаю, что он имеет в виду именно то, что сказал. Он просто знает мое имя. Без намека на что-либо похуже.

— Может быть, увидимся на вечеринке позже, — говорит он мне, когда встает.

Может быть, так и будет.