Глубже - Робин Йорк

— Что он тебе сделал? — спрашиваю я. — Если уж на, то пошло, то я не понимаю, почему ты и меня ненавидишь? Я ничего не понимаю. Мне нужно, чтобы ты объяснил это.

— Ничего. И я не ненавижу тебя.

— Ты сдал его полиции.

— Нет, я этого не делал, клянусь. Я…

— Что случилось? Ты позвонил с наводкой или они тебя задержали?

Я наблюдаю за его лицом, сузившимися глазами, ожидая знака. Но мне не нужно быть проницательной, чтобы увидеть это — это очевидно.

— Они задержали тебя. Что ты сделал?

— Я курил косяк в машине.

— Где, в кампусе?

— На стоянке «Хай-Ви».

— Ты издеваешься надо мной.

Он качает головой.

— Тебя поймали за курением наркотиков в машине у продуктового магазина? Насколько ты глуп?

Теперь он не смотрит на меня.

— Итак, они спросили тебя, кто продал тебе травку, и ты назвал им имя Уэста. Даже несмотря на то, что это была ложь.

— У меня не было выбора.

— У тебя был выбор. Ты просто выбрал то, что было легко. Почему бы не повесить это на Уэста? Нейт все равно его ненавидит. Уэст тебе не друг. Он всего лишь дилер. Он расходный материал. Он никто. Не то чтобы его кто-то любил или кому-то было бы не все равно, когда его вышвырнут из университета, верно? Он не так важен, как ты. Никто так не важен, как ты.

И чем дольше я говорю, тем больше злюсь. На Джоша. На Нейта.

Я никогда не была для него по-настоящему человеком. Если бы это было так, он не обращался бы со мной так, ни тогда, когда мы встречались, ни в августе, ни сейчас.

Он стоит за всем этим. Меня не волнует, что это Джош сдал Уэста — это Нейт сделал это возможным. Нейт, который убедил всех наших друзей, в том числе и Джоша, что я психованная сука. Нейт, который обращался со мной как с дерьмом, причинял мне боль и нападал на меня, и Нейт, которому это сходило с рук.

Я провела так много месяцев, не сердясь на него.

Почему, черт возьми, я не злилась?

— Где Нейт?

— Не знаю. Спит?

— Он дома? — спросила я.

— А?

— Он уже уехал домой в Анкин на каникулы? Или он все еще здесь?

— Он поехал домой.

— Спасибо.

Я бегу вниз по ступенькам, оставляя Джоша там для… чего угодно.

Мне плевать на него.

Когда я добираюсь до Анкина, уже почти восемь, и шоссе забито людьми, идущими на работу. Движение в районе Нейта движется в противоположном от меня направлении, так что я уже чувствую, что нарушаю правила, когда паркуюсь на его подъездной дорожке. Тем более, когда его мама подходит к двери.

Его мама такая милая. Она всегда была добра ко мне. Она, кажется, не знает, что делать с тем фактом, что я стою на ее пороге, и я могу это понять. Раньше мне разрешали входить без стука. Я практически жила здесь в выпускном классе.

Теперь я опасна для ее сына, для ее покоя. Она это знает. Я могу сказать это точно.

— Нейт здесь?

— Он еще не встал.

— Я бы хотела, чтобы Вы его разбудили.

— Тебе не следует здесь находиться.

— Но я здесь.

— Кэролайн, тебе следовало бы поручить это дело колледжу.

Я устала от слова «это». Я много слышала это слово с тех пор, как впервые услышала его от своего отца, слово, используемое как убежище. Эта ситуация. Эта беда. Это разногласие.

Я прокурор. Я не позволю ей прятаться за словами.

— Вы видели фотографии?

Она не может смотреть на меня.

— Кэролайн, я не хочу об этом говорить.

— Так Вы их видели или нет?

— Да.

— Узнали одеяло Нейта на заднем плане?

Она скрещивает руки на груди. Смотрит на пятно на полу у своей ноги.

— На этих фотографиях я, — говорю я. — Но это и Ваш сын, нравится ему это или нет, хочет ли он признать, что на них со мной он. И не я показала всему миру, что они существуют. Это на его совести. Нейту есть за что ответить. Я бы хотела, чтобы Вы его разбудили.