Больше, чем люблю - Юлия Крымова

Вопрос, от которого мигом растворяется всё веселье. Рома позвал меня на ужин после второго свидания. Тогда я уже чётко понимала, что у меня зарождается к нему симпатия. А в каком контексте меня приглашает Тимур? Из банальной вежливости? И стоит ли соглашаться?

Внутреннюю дискуссию с самой собой прерывает вид дежурящего у подъезда Ромы. Его высокую фигуру с букетом алых роз трудно не заметить. Совру, сказав, что внутри ничего не ёкает, глядя на него. Всё-таки мы, девушки, вне всякой логики, слишком быстро привязываемся к мужчинам.

Зачем он пришёл? Думает, за ночь я начала страдать склерозом? И как цветы помогут в данной ситуации? Он же не про годовщину нашу забыл.

— Тебя проводить до дверей? — Спрашивает личный водитель, устремляя взгляд в направлении подъездной двери.

Я благодарна, что он опять предлагает свою поддержку, однако не хочу провоцировать Рому на нелепые догадки.

— Нет. Не нужно, — отвечаю не очень уверенно, но для убедительности пытаюсь улыбнуться. Кажется, это срабатывает, так как Тимур лишь молча кивает.

Когда он открывает передо мной дверь и помогает выйти из машины, я уже не удивляюсь. К хорошему быстро привыкаешь. А вот когда в следующую секунду его губы накрывают мои, я в ужасе распахиваю глаза. Превращаюсь в замороженную скульптуру. Холодную ледяную статую. Спроси сейчас: «Приятны ли касания чужих слегка шершавых губ?» — я вряд ли отвечу. Да я и имя своё сейчас вряд ли назову.

Тимур не напирает, не пытается силой засунуть свой язык в мой рот. Чувствую лишь тёплое мятное дыхание, а после он отстраняется.

— Завтра заеду за тобой в семь вечера, — вместо меня отвечает на своё приглашение.

Пока я собираю воедино желейную массу, в которую превратились мозги, автомобиль трогается с места, а возле подъезда уже никто не ждёт. Лишь розы, торчащие из урны, доказательство того, что Рома мне не почудился.

Только всё, о чём могу думать — импровизированный поцелуй. Что за порыв это был со стороны Тимура? Наваждение? Или игра на публику для Ромы?

Глава 18

Собираясь на ужин с Тимуром, я опять заметно нервничаю. Объективных причин для беспокойства нет. Мои познания итальянского никто проверять не будет. Напротив, их уже оценили по достоинству. Тогда отчего я мечусь по квартире, бездумно перекладывая по углам вещи?

Понимаю, с такими темпами мои нервные клетки сбегут все разом, на прощание помахав рукой. Но контролировать волнение не получается.

Может, так выражается предвкушение хорошего вечера? Ведь поводов для паники нет. Меня вкусно накормят в приятной компании.

Только в какой момент общество Тимура стало настолько мне нравится, что я сама не замечаю, как полвечера улыбаюсь? И почему вместо выбора платья я час решаю, какое нижнее белье надеть? Неужели собираюсь демонстрировать Тимуру тонкое кружево? Прикладываю ладони к пылающим щекам, стараясь остудить жар.

Три месяца я не позволяла Роме пересекать границу и заходить дальше поцелуев. Он заверял, что уважает моё решение. Что ему невероятно повезло встретить меня. Говорил, что готов подождать. Но как именно он ждал, теперь известно. Поэтому глупо думать о чём-то большем с парнем, которого знаю неделю.

Дверной звонок врывается в мои заблудшие мысли, когда застегиваю ремешок на замшевых босоножках. Откидываю назад волосы и напоследок смотрю в зеркало. Блеск в глазах выдает меня с головой. А стоит увидеть Тимура, который протягивает огромный букет белых роз, то зрачки начинают сиять ещё больше. Будто я приняла что-то запрещенное.

Цветов штук сто, не меньше. На длинной ножке здоровенные белые бутоны. Никогда прежде не держала в руках ничего подобного.

— Скажи, что тебя не будут разыскивать за то, что ограбил цветочный, — пытаюсь скрыть смущение и утыкаюсь носом в ароматные лепестки.