Больше, чем люблю - Юлия Крымова

Кажется, надо проверить слух. Когда я пропустила главное среди нескончаемого потока слов? Она ведь уже сказала «извини»?

— Не знала, что ты волонтёр Красного креста. Мне благодарить, что позаботилась о его мужском здоровье? Ещё скажи, ради меня старалась.

Я буквально заставляю себя стоять на месте и всё-таки не бросить покупки посреди торгового зала. На будущее: надо ездить в супермаркет в другом районе. Пусть там дороже и не всегда свежие овощи, зато вероятность встретить человека, при виде которого подкатывает тошнота, равна нулю.

— Ты вряд ли поймешь, ведь буквально зациклена на сказочной, несуществующей любви. Но знаешь, для нормальных людей секс — такая же физиологическая потребность, как еда или сон. — Аня смотрит на меня, как учитель на отсталого ученика. — Ромка — красивый, видный парень. Таких надо стараться быстрее привязать к себе, а не держать на пионерском расстоянии. Подпустила бы ты его ближе, напитала бы лаской, и ничего бы не было у нас.

Надеюсь, она не выставит мне счёт за свои непрошенные советы. Явно делиться мудростью, добытой на бесконечных семинарах.

— Не надо делать меня воплощением зла. Всё случилось само собой. Я честно ничего не планировала. — Анин снисходительный тон совсем не похож на исповедь. — Мы просто танцевали, когда ты ушла спать. Но в какой-то момент Рома стал прижимать меня сильнее, а его руки стали жить своей жизнью. И знаешь, мне не захотелось его отталкивать. Его прикосновения были приятны и согревали. В ту минуту я видела в нём не твоего парня, а голодного мужчину. Он словно год провёл в армии и впервые увидел девушку.

Не знаю, откуда во мне наклонности мазохиста и зачем я всё это слушаю. Воображение рисуют чёткую картинку: как мой парень мацает мою подругу, пока я сплю. Как она позволяет себя трогать. Как именно она берёт его за руку и выводит за собой из банкетного зала. Как по пути к дому она развязно виляет задом. И как ни разу в её затуманенной похотью голове не всплывает мысль о неправильности происходящего.

Из нас четверых я всегда считала Аню самой красивой. Её черты лица такие мягкие, женственные. Идеальные скулы, губки бантиком и аккуратный кукольный нос. Но больше всего мне нравились её огромные глаза цвета ясного неба. Однако в эту минуту её ангельская внешность, подобно старой облупленной мозаике, распадается на кусочки. Теперь я вижу только то, что внутри.

— Мне льстил его горящий взгляд. Мне хотелось его внимания. Ведь до этого Тимур ощутимо задел моё самолюбие. Сказал, что как девушка я его не интересую. Зато с тебя почему-то глаз не сводил. — Аня обиженно дует губы. Ждёт, чтобы посочувствовала?

Упоминание про Тимура отрезвляет. Становится абсолютно всё равно, кто кого соблазнил и почему это случилось. Дело ли в супер-вагине Ани или в кобелиной натуре Ромы — неважно. Они оба виновны по всем статьям. Мой личный суд присяжных требует смертной казни. Как минимум усыпить их в моей голове.

Поэтому первое, что делаю, придя домой — удаляю все совместные фотографии. С Ромой их не так много, и даже не пересматривая, я отправляю их в корзину.

Затем наступает черёд Ани. Процесс стирания её из моей жизни занимает намного больше времени. Но теперь совсем не больно. Сотни видео, нескончаемая переписка в соцсетях, не один десяток совместно пережитых историй — всё в мусор.

В конце я вспоминаю про общий чат, который сама же и создавала, чтобы мы вчетвером обсуждали там жизненно важные вопросы. И без раздумий покидаю его.

Тут же сыплются сообщения от Карины и Лены. Похоже, они ещё не в курсе моей личной драмы.

Глава 22

На четвёртый день затворничества в мой дом врывается ураган «Елена». Никак иначе появление подруги я назвать не могу. Заполняя звонким веселым голосом гробовую тишину, которая царила в квартире последние несколько дней, она буквально переворачивает с ног на голову моё упадническое настроение.