— Я не привередлива, — отвечаю я. — Удиви меня.

— Будет сделано. А теперь расскажи мне о себе. Чем занимаешься?

Он включает своё радио на низкий уровень, раздается мягкий ритм музыки кантри, пока мы говорим. Я рассказываю ему, что я медсестра и работаю в частной клинике, не раскрывая слишком много. Я не уверена, что клуб делает это достоянием общественности, что у них есть клиника.

Кроме того, я поняла, что немного осторожна. После того как Джейк уехал, а я записалась на программу медсестер, у меня появились друзья, но близких друзей у меня не было. Я не из тех, кто разглашает много информации о себе, и только сейчас понимаю, что это стоит мне дружбы.

— А ты? — спрашиваю я.

— Я продавец, — отвечает Терренс, и я хихикаю. — Да знаю, знаю. Я не похож на коммивояжера (прим. разъездной посредник, который, перемещаясь по рынку, играет роль простого посредника или действует по поручению своего клиента (продавца); разъездной торговый агент какой-либо фирмы, предлагающий покупателям товары по образцам и каталогам).

— Нет, не знаешь.

Мы продолжаем наш разговор в ресторане «Perry's Steakhouse & Grille» за филе миньон и лососем. Приятно поболтать с ним, не оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть, не следят ли за нами, не нарушаем ли мы какие-нибудь правила.

Признаюсь, думая об этом, я вспоминаю Джейка. Я бы предпочла быть здесь с ним, говорить с ним без страха. Он и Хантер всегда были моими самыми близкими друзьями, и мне грустно признаться, что я скучаю по их дружбе.

— Я тебя где-то потерял, — говорит Терренс, и я мягко улыбаюсь ему.

— Прошу прощения, — говорю я. — Я не так давно в Бирмингеме. Я всё ещё приспосабливаюсь.

— Что привело тебя сюда? Не то чтобы я жалуюсь.

— Мой отец умер, — признаюсь я. — И я потеряла дом, в котором мы жили. Мой брат привёз меня сюда, чтобы помочь встать на ноги.

— Похоже, он очень о тебе заботится.

— Да, — киваю я. — Немного чересчур заботлив, но сердце у него на месте.

Терренс делает глоток своего напитка, а затем спрашивает:

— Тот твой друг, кажется, тоже чертовски защищал тебя. Мне показалось, что они вдвоём набросятся на меня за то, что я представился тогда.

— Ещё раз приношу свои извинения. Мы почти выросли вместе, так что да, я бы сказала, что он тоже немного чересчур заботлив.

— А что это за кожаные жилеты были на них обоих? Это был какой-то символ на них?

— Череп с короной? Да, вроде того, — отвечаю я. — Честно говоря, я не так уж много об этом знаю.

— Я видел, как их носили другие люди в городе. Большинство из них на мотоциклах, — говорит мужчина, нахмурив брови. — Они кажутся опасными. Надеюсь, ты будешь осторожна с ними.

— Да, — заверяю я его.

Мы заканчиваем наш ужин, и оба переходим от разговоров о байкерах к болтовне о наших семьях. Терренс — единственный ребёнок, он вырос прямо здесь, в Бирмингеме. Его родители всё ещё живут здесь.

Я свожу к минимуму свои истории о том, как росла с Хантером и Джейком, рассказывая, что Джейк переехал к нам, когда мне было семнадцать, но не позволяя ему узнать что-либо личное о наших отношениях. Ему незачем это знать.

Когда официант приносит счёт, Терренс расплачивается и везёт меня обратно в квартиру. Он провожает меня до двери, и я позволяю ему поцеловать меня на ночь. Это не горячий поцелуй, полный страсти, а лёгкий поцелуй в губы, который обещает больше.

Я говорю себе, что идиотка, если хочу, чтобы он был кем-то другим.

Глава 16

Джейк

Я стучу в дверь Скайлар, не понимая, почему она не отвечает на звонки. Я знаю, что Дэш обычно забирает её на работу, но Мейсон послал его с Бишопом за Доком, и они ещё не вернулись.