Мой судья - Ольга Лавин

— Мой сын снял с карточки недавно не сильно, но немалую сумму денег. Ты действительно затопила соседку? — хочу услышать от нее, не наврал ли мой сыночек и действительно ли Майя затопила соседей, а не потребовала денег на что-то конкретно для себя.

— Я все верну ему. Я предупредила его об этом. Но он сам изъявил желание помочь. Я не умоляла.

— Ой-ой. Тише ты. Не заводись.

— Если это все вопросы, может я все же выйду из машины и мы никуда не поедем?

— Мы едем в ресторан и это не подлежит обсуждению, Майя.

— Когда Вы от меня отстанете?! Зачем собираете информацию обо мне?

— Кто знает, может ты мошенница? Я должен подготовиться.

— Очень смешно.

— Что случилось с твоими родителями, Майя?

— Их больше нет в живых. Простите, но я не хочу с вами это обсуждать.

— Ты же понимаешь, что если это не было несчастным случаем, значит, к их гибели кто-то причастен. Кем работал твой отец, Майя?

— Я не хочу с вами обсуждать, я уже все отметила! Остановите машину, откройте эту чертову дверцу и выпустите меня! — она как сумасшедшая начала дергать ручку, но не могла ничего сделать. Она на автоматике.

— Хорошо-хорошо, не будем обсуждать твое прошлое. Ладно. Успокойся только. Прекрати дергать ручку — оторвешь.

После моих слов она немного успокоилась. Немного, потому что истерика наступила через минуту. Пришлось остановиться, чтобы она пришла в себя.

— Вы… вы ничего не понимаете….Я…

Я видел и слышал, как ей было тяжело говорить. Подобные истерики женщин я раньше пресекал одним разом, ведь понимал, что в большинстве случаев это был лишь спектакль. Они искали таким образом возможность воздействовать на меня. У Майи же настоящая, неподдельная. Ее всю трясет, а по щекам катятся слезы.

Отстегнул ремень безопасности, чтобы немного приблизиться к Майе и успокоить, обнять, поцеловать.

Опять это не контролируемое желание.

— Тише — тише, крошка, — шепчу ей в губы, пока ласкаю рукой волосы.

— Не трогайте, не смейте, — вырывается у нее сквозь плач.

— Я тебя не обижу, тебе просто надо успокоиться.

А мне взять себя в руки, потому что единственный способ, которым я могу сейчас успокоить Майю, — это поцелуй с продолжением, а ей этого сейчас не нужно. Ей точно нет.

А мне?

Ласкаю ладонью мокрую от слез щеку, стараясь не касаться этих сладких и таких соблазнительных губ.

Но не могу. Оставляю легонький поцелуй, едва прикасаясь к ее.

А потом обхватываю ее затылок и просто трахаю своим языком этот вкусный секси рот.

9 Глава

Майя

Родителей я потеряла в шестнадцать лет. Да, именно потеряла. Мама отправилась с отцом в археологическую экспедицию и так и не вернулись. Было несколько версий их трагической гибели. Пещеру засыпало камнями и они просто не смогли выбраться. Также еще была одна версия — что они утонули. Две версии — но ни одна из них не была представлена общественности. Вообще об этом случае решили не слишком распространяться в СМИ. Их тела не были найдены, экспертиза не была проведена. И все уверены, что они давно мертвы, только я верю, что они живы. Надеюсь до последнего, что однажды утром проснусь и увижу рядом их — своих счастливых и влюбленных друг в друга родителей. Только этого не происходит уже более четырех лет. А у меня появилась третья версия — их убили. Страны третьего мира очень богаты ценными металлами, алмазами, нефтью. Что если отец узнал то, чего не должен был или же обнаружил?

Я обязательно полечу в Африку, обязательно узнаю правду, но не сейчас. Истерика нахлынула волной, и я не могу остановиться. Почему этот судья решил покопаться в моем прошлом? Зачем? Ах да. Не хочет, чтобы моя репутация была запятнана, ведь она должна быть идеальной, кристально-чистой.

Он меня успокаивает, целует, а я… Я отвечаю на этот поцелуй! Я сошла с ума!

Проклятье! Резко прихожу в себя и отвешиваю Евгению Николаевичу пощечину.