Мой судья - Ольга Лавин

Опять чиркнул зажигалкой, но поджег соседнее полотно, оно загорелось моментально.

— А потом она залетела. Вот это вообще не входило в мои планы. А в ее очень даже. Она начала меня шантажировать, что расскажет все тебе. Что она уничтожит тебя, но я буду с ней. Спускайся, пчелка, давай. Смотри, как загорается все вокруг, я не хочу поджигать твои крылышки. Так ты больше не сможешь летать.

— Я уже вам ответила.

Но он продолжал рассказывать.

— А она завидовала тебе и ненавидела. Она мечтала быть первой, а ты всегда была впереди. Лидером. И, возможно, для тебя будет и новостью, но это полотно изначально предназначалось для тебя. Это Лиза хотела тебя убить.

— Нет! Нет! Ты все врешь! Всё врёшь! Она не могла!

НЕ МОГЛА!

Евгений

Мы с Томасом играли, долго играли, точнее, снова и снова складывали кубики. У него еще был конструктор Лего, но он предпочитал старую школу.

Даже не заметили, что Лены давно уже нет. Часа четыре прошло. Неужели так долго она в салоне? Релаксирует и без меня? Или умелый массажист делает ей профессиональный массаж?

Что ж! Мне не нравились мои подозрения, и вообще я не должен ее ревновать. Лена — чужая жена. И на этом, наверное, надо бы остановиться, но не могу. Вспоминаю наш вчерашний разговор и бурный секс в беседке, как снова хочу оказаться в ней.

Малыш сладко улыбается мне своей беззубой улыбкой, и устало прикрывает глазки, тянет свои крошечные ладошки ко мне, скорее всего хочет, чтобы я его забрал и положил в кроватку. Так и делаю. Как бы было хорошо, если бы Томас был хотя бы моим крестником, о сыне я даже и думать не могу. Во-первых, это просто не реально, а во-вторых, у меня уже есть свой уже взрослый болван, который наворотил столько дел, что до сих пор не можем разгрести. Майя жива, это главное. Только от понимания, что у нее все хорошо, я становлюсь счастливее.

Она же я уверен наоборот, жаждет мести. Только вот интересно, под каким соусом она захочет мне ее подать?

Не скрою, в Лене я увидел отдаленные черты и повадки пчелки. Особенно она так же отчаянно отдавалась мне в сексе, как и Майя.

Все равно разница есть. Тогда я уже с каждым днем начинал болеть ею, влюблялся, влюблялся, но не позволял себе раствориться в этой невероятной и такой живой девушке полностью.

Но это произошло несмотря на все мои опасения. Именно в зале суда, когда выносил Майе приговор, я это все осознал. Понял, что осудил невиновную. Понимал, что осудил любимую, но ничего в тот момент уже не мог сделать. Да, я, возможно, проявил слабость и не пошел против. Но Исаков бы навредил ей еще больше, а в тюрьме я думал, что ей будет безопаснее. Думал, но и здесь ошибся. Не уберег от Ромы.

Но я представить не мог, что он так поступит с ней. Ведь он любил! С любимыми девушками так не поступают! И если бы я изначально знал всю правду, я бы его удавил собственными руками.

Лена не Майя! И я вчера просто хотел соблазниться, но не помогло. Не до конца. Тело получило разрядку, но мозг до сих пор где-то там, в прошлом.

Проклятье! Как же это все тяжело!

Уже убаюкал Томаса, спев колыбельную, накрыл одеялом и вышел из детской.

Решил выпить! О работе речи вообще не было! Мартин за день ни разу не позвонил. Странно, ведь он так хотел, чтобы я докладывал ему о Елене, а тут такое затяжное молчание… Включил телевизор. Первый попавшийся канал, на котором сейчас шла трансляция боев без правил. Я хоть и не очень любил, но подумал, пусть будет. Не люблю физическое насилие с применением чрезмерной жестокости. Не мое долой!

Налил виски себе в стакан. Я смотрю, что это становится для меня хорошей традицией.

Виски в одиночестве в этом доме пить. Хотя, вчера было исключение и ко мне присоединилась Елена.