Мой судья - Ольга Лавин

— Ты хотел решить все по мужски. Где же в этом во всем ты видишь мужской поступок?

— Я передумал. Я ведь могу? Ты обманул меня, а я поменял правила. Не волнуйся. Ты даже не почувствуешь, как тебя разорвет на ошметки. Ты же готов пожертвовать собой ради Майи?

— Я готов на все, только бы она не была с тобой, — я все же направляю на него пистолет и стреляю в него. Не один раз, а целых пять, как заведённый. Но чтобы он не успел нажать на кнопку, и взорвать Майю. Я рисковал всем, но понимал, что если это отродье останется в живых, он Майи не даст свободно дышать. Для нее это было бы хуже смерти. А я не мог допустить такого. Просто не не мог.

Когда все закончилось, я просто сел на песок, поникнув головой, и заорал во весь голос. Вот он, естественный отбор. Вот она расплата.

Мой сын убийца и насильник. А ведь был таким хорошим и добрым мальчиком. Неужели это встреча с Майей и ее отказ так его поменяли? Другого объяснения у меня нет.

Я убил своего сына. Вот правда. Пять пуль и у него оказалась пробита вся грудная клетка.

Я уложил его в лодку, браслет на руке у него был, да. Но я понимал, что это больше для того, чтобы припугнуть меня. Он бы ни за что не избавился от Майи. А вот управление лодкой было выведено на его смарт — часы. Поэтому завести ее и отправить сына в далёкое плавание я смог без особого труда.

Он больше никому не причинит вреда, его больше нет, а мне с этим жить теперь до конца своих дней. Но главное сейчас это найти Майю. Надо обыскать все домики в округе залива. Я уверен, что она где-то рядом. Я это чувствую.

Майя

Я слышала выстрелы, я слышала крики, я все слышала и боялась. Боялась за жизнь Жени, боялась за жизнь сыночка.

Перед тем, как пойти на встречу с Женей Рома снова связал мне ноги и залепил скотчем рот. Чтобы я не смогла выдать свое место положение. ОН ВСЕ ПРЕДВИДЕЛ!

Господи, пожалуйста. Пощади моих любимых мужчин! Я умоляю тебя.

Горькие слезы катились по щекам, а я хотела кричать навзрыд, но не могла.

Казалось ещё немного и задохнусь, поэтому решила все же взять себя в руки и надеется, что все будет хорошо, и Женя догадается, где Рома спрятал меня. Одно могу сказать точно, здесь постоянно темно и сыро. Значит это подвал.

Я даже не знаю сколько прошло времени, но я околела до ужаса. Рома не только связал меня, но и раздел догола. Если он все ещё не вернулся за мной, значит только то, что Женя жив. Что Женя смог перебороть себя и …

Мне становится жаль насильника и убийцу? Нет, мне ни капли не жаль его! Особенно после нашего последнего разговора.

— Я убью их, а потом мы с тобой заживём счастливо. Ты и я. И никого третьего. Ты ведь должна была знать, как печально всегда заканчиваются любовные треугольники. Когда любит один двоих, или же когда двое одну. Но страшнее всего, когда женщина до конца не может определиться и играет с мужиками, как с марионетками, надеясь с каждого поиметь собственную выгоду. Так нельзя, пчёлка. Нельзя было, моя хорошая. Видишь к каким трагическим последствиям это привело.

— Я сразу дала тебе понять, что я не люблю тебя. Твой отец не виноват. Это твоя дурацкая любовь.

— Да, конечно. Никто не виноват, но из-за того, что ты бросила меня пострадала вначале Лиза, а потом…

— Ты ведь не остановился только на Лизе, да?

— Да, и сокамерницу твою пришлось немного встряхнуть. Но я не убивал ее. Это сделали другие.

— Моральный ублюдок.

— Тогда уж правильнее будет звучать — аморальный.

Это ты во всем виновата. Была бы со мной, все были бы живы. А Лиля твоя хотела заработать деньги, а мне необходимо было чтобы она пробралась к Исакову. Но тот видно раскусил ее и не стал церемонится.

— Ты самый конченый на свете человек. Ты будешь гореть в аду!

Лето! На улице жара, так почему же так холодно здесь?

Где же ты, Женя?

Евгений